У нас в офисе появился новый сотрудник, молодой, неженатый компьютерщик Славик. Все незамужние  девицы фирмы пришли в броуновское движение. Вот и сотрудница нашего отдела, молодой специалист, блондинка Нина, тоже решила выйти на тропу войны, но в компьютерах она не очень, поэтому попросила меня придумать ей для Славика что-нибудь умное.
Я написал на бумажке: - Скажите, Славик, вы не сможете сегодня  сделать прошивку моему айпаду?
С охоты Нина вернулась расстроенная, по ее рассказу диалог после знакомства был такой:
 -Скажите, Славик, вы не сможете  сегодня сделать прошивку моему отпаду (Нина, конечно, забыла слово айпад, но это ладно, забыла по Фрейду)?
- Нина, вы хотели  сказать  айпаду? У вас какой номер iOS ? Пятый? - спросил ее Славик.
Этот вопрос привел Нину в замешательство, она поняла (а ход мыслей блондинки не понять никому), что iOS - это про номер груди и, значит, Верка из бухгалтерии с пятым номером  ее опередила!
- У меня третий номер! - ответила Нина.
- Нет, Нина, за третий номер не возьмусь - старовато, возни много! - сказал Славик.
Нина пришла и  возмущалась, старовата, да мне, мол, всего двадцать три, подумаешь, грудастой Верке двадцать. Но, Верка, она корова!
После моего объяснения, что это с третьим номером операционной системы Славик не захотел связываться, старая версия, прошивать (если еще есть такая прошивка) сразу на шестую или седьмую - возни много, все данные слетят, мы ржали вместе с Нинкой! Блондинка, но девчонка-та она не плохая!

Продолжение истории от 15.07. 2013 про сотрудницу нашего отдела - блондинку Нину. 

Вчера  сотрудники нашего отдела  вышли из офиса после рабочего дня все вместе. Блондинка Нина сразу отделилась, сказала, что очень спешит. А я зашел в магазин  "Охота", что в здании напротив, через полчаса  сел в трамвай и поехал домой, смотрю из окна трамвая  - через два квартала от нашего здания блондинка Нина и новенький компьютерщик Славик вместе под ручку заходят в кафе (у Нины в руках букетик цветов). Так-так,  думаю, не один я охотник в нашем отделе. 
На следующий день Нина пришла на работу веселая и  очень рано, второй, сразу за мной, что с ней редко бывает. Я копался в бумагах, а она думая, что я не вижу, украдкой подошла к настенному календарю и поставила около вчерашнего числа ручкой маленький, почти незаметный, крестик. 
Вот мне всё сразу стало ясно про происхождение этих загадочных маленьких крестиков на календаре в отделе - это Нина их ставит. 
Она куда-то упорхнула, наверное, покурить или Славика искать. А я подошел к календарю и изучил Нинину статистику. Вот данные за полгода: февраль - 3 крестика , март - 5 крестиков  (7 марта, у нас  был корпоратив,  сразу два креста  и 8 марта еще крест), апрель - 3, май - 4, июнь - просто стоит +8 одним числом в конце месяца (это Нина была в отпуске в молодежном туристическом лагере), июль - 4 и в текущем августе (месяц только начался) был  первый  крестик!

Намедни в супермаркете наблюдал картину маслом, как миловидная девушка возраста 20+ или скорее 20++ по совместительству блондинка и домохозяйка решила порадовать своего супруга и починить в его отсутствие светильник. Для начала легко нашла и поставила на уши 2-х продавцов-консультантов соответствующего отдела и их старшего менеджера, который позже был экстренно вызван по громкой связи. Оказалось, продавцы-консультанты все-таки существуют и не вымерли, как я наивно полагал, пытаясь их найти и узнать про мини-предохранители к авто.

Дело осложнилось тем, что лампы в светильнике были "такие длинные беленькие" и "одна вроде чуть меньше", а еще там была одна штучка, "вот-такая-маленькая-кругленькая-ну-вы-понимаете". Причем девушка со знанием дела показывала ладонями размер ламп и двумя наманикюренными пальчиками размер маленькой штучки, что приводило в неописуемый восторг потихоньку собравшуюся группу поддержки. Девушка, кстати, совсем не обращала внимание на эту группу, наверное привыкла быть в центре внимания. И обратила внимание, поправив прическу, только когда кто-то начал ее снимать на видео.

Зеленые (в смысле молодые) продавцы и красный (в смысле цвета лица) их старшой выбрали не совсем правильную тактику, тщетно пытаясь направить блондинку в специализированный магазин электротехники. Но не на ту напали. Ей надо было решить проблему здесь и сейчас. По ее настрою было понятно, что, во-первых, она не привыкла отступать, а во-вторых, она пришла в отдел, где торгуют лампами, а не помидорами, и если ей здесь не помогут, то она дойдет до их главного, а может и до самогО...
По беспомощности продавцов сложилось ощущение, что в магазине, чтобы не было профессионального выгорания, делают ротации продавцов, и сегодня в отделе электротехники работает смена из бакалейного. Красномордый старшОй, вообще, постоянно смотрел на часы и только мешал, задавая глупые наводящие вопросы. Еще и переминался с ноги на ногу, как в очереди в туалет. Не исключено, что его оттуда и вытащили на подмогу. Зато он быстро прекратил видеосъемку действа, показав желтую карточку группе поддержки. Жаль, миллион просмотров на ютьюбе был гарантирован.

Я не буду живописать, как за мной три раза приходила жена с тележкой, количество продуктов в которой с каждым разом росло, угрожая моей финансовой состоятельности...
как я удостоился белозубой улыбки за догадку, что "маленькая штучка" это просто стартер...
как девушка звонила на работу мужу, пытаясь выяснить модель этого стартера и ламп...
как группа поддержки после этого разговора увеличилась раза в три, ведь девушка включила громкую связь… как из их разговора мы узнали, что девушку зовут Виктория (символично!), а муж проводит совещание со своими замами, но готов послать шофера, чтобы он привез ей этот @#$^%& светильник или может приехать сам с главным инженером и всеми замами, а совещание провести по дороге (дружный смех участников совещания не оставлял сомнений, что собралось человек 10-15 и придется заказывать автобус)...
как группа поддержки билась в истерике, и реплики парня в футболке SEX-инструктор, после того, как один продавец притаранил рулетку и стал измерять расстояние между разведенными ладонями девушки, а второй в это же время прикладывал ей стартеры между разведенными большим и указательным пальцами.

В сухом итоге девушка приняла соломоново решение и купила 5 (пять) разных (!) люминесцентных ламп и 3 (три) разных стартера. Пообещав, что придет завтра и ... сдаст все не нужное и докупит нужное. Наверняка не натуральная блондинка, с такой-то хваткой и талантами сделать шоу из пустяковой покупки и довести любое дело до конца.

P.S. Уверен, что следующий день продавцы и красномордый старшой взяли за свой счет или попросились назад в бакалейный.

Интересно, что и брюнетку, крашенную в блондинку, и блондинку, крашенную в брюнетку, называют одинаково: крашеной блондинкой.

Песенка (на мотив песни "Мурка")
Для чего блондинке
Зеркальце в машинке? -
Это знает каждый постовой!
Лёгонький вопросик -
Чтоб припудрить носик
И поправить нимб над головой.

Для чего блондинке
Глазки, как две льдинки? -
Голубым сиянием горят.
Чтобы каждый встречный,
Молодой, беспечный
Не стоял всю ночь у дома зря.

Для чего блондинке
Новые ботинки? -
Каблучки стучат наперебой.
Что бы в них под вечер
Выглядеть,...
Как Тэтчер,
Встретившись с единственным тобой.

Ездили недавно на озеро: я, свекровь и дочка (5 лет, белокурый ангелочек с кудряшками). Собираемся домой, а машина не заводится, причём раньше такое уже было, муж как-то быстро решил проблему. Звоню мужу, спрашиваю, как машину завести. Он говорит мне, что делать, я пытаюсь открутить болты, снять коробку предохранителей. Ругаюсь сквозь зубы, потому что всё откручивается с трудом. Свекровь говорит: "Давай кого-нибудь из мужиков попросим, а то сейчас все ногти обломаешь". Отвечаю: "Да я вроде не блондинка - за маникюр переживать". Тут дочка вступает: "Зато я блондинка!" - и прямым ходом направляется к ближайшему соседу на пляже: "Дяденька, помогите нам машину завести..." Всё-таки блондинками не становятся, ими рождаются...

Жена блондинка натуральная (вроде бы). В прошлом году на какий-то распродаже купила босоножки на размер меньше."Была 50% скидка". Носить их она так и не смогла. В этом году та же история. Я ее ругаю. Но что взять с блондинки? Хотя с другой стороны... У нее блестящая карьера в фармацевтической индустрии. Уже десять лет собственная процветающая фирмочка. А я инженер айтишник, всю жизнь проработал на дядю, и зарабатываю в разы меньше. Ну вот кто из нас блондинка?

К бару подходит блондинка и плачет. Бармен:
- Девушка, почему вы плачете?
- Потому что все тупые анекдоты про блондинок!
- Ну нет же, я докажу вам, что это не так.
Бармен обращается к близстоящей брюнетке:
- Иди посмотри, дома ты или нет!
Брюнетка вскакивает и быстро выбегает из бара.
Блондинка видит, что происходит и начинает смеяться:
- Вот дура... Могла же позвонить!

Для начала анекдот:
Блондинка приходит в парикмахерскую с плеером, садится в кресло и говорит парикмахеру:
- Что бы ни случилось, не вздумайте вынимать наушники у меня из ушей.
Парикмахер делает ей прическу, блондинка расплачивается и уходит.
Через какое-то время она вновь приходит к нему – опять с плеером. Так повторяется несколько раз. И вот, в очередной раз, сгорая от любопытства, парикмахер все-таки вынимает наушники у нее из ушей. Блондинка вытаращивает глаза, падает на пол, синеет, несколько минут бьется в конвульсиях и умирает. Офигевший парикмахер берет ее плеер и слушает: «Вдох… выдох… вдох… выдох…».

А теперь быль, которая заставила меня про это вспомнить.
Я за новациями в шведской действительности не очень слежу, живу как-то так, своей жизнью.
А тут бабы на работе обсуждали такую вот фигню:
Оказывается, в Швеции появился и цветёт новый род услуг. Доставка порционных продуктов домой, под готовые рецепты и количество народа.
То есть домохозяйства подписываются на услугу, платят, а им раз неделю привозят точно рассчитанный рацион продуктов, и инструкции, как и что из этих продуктов приготовить.
Фирм таких несколько, и бабы как раз и обсуждали достоинства и недостатки каждой.
Я, заинтересовавшись, спросил, а зачем, собственно?
Причин основных две, вернее на самом деле одна.
"Нету сил и времени ходить в магазин"
"Нету сил придумывать, что приготовить"
В общем, сил у них нет.
Мозгов бля у них нету!
Не знаете, чего ещё съесть? Мы вам подскажем!
«Вдох… выдох… вдох… выдох…».

К истории про собаку, понимающей человеческую речь:
----
У меня бриар, по паспорту палевого окраса (сюда попадают все оттенки коричневого). Но моя, истинная женщина и, к тому же, француженка, ну не может долго следовать одному стилю, ей постоянно надо преображаться, поэтому её окрас регулярно меняется, причём в достаточно широких пределах, причём самый любимый цвет "рыжий", её даже зовём "Рыжиком".
И вот вчера, во время утреннего вычёсывания, жена обратила внимание, что шерсть на шее и груди стала светлой, почти белой. Я не удержался и пошутил:
-- Рыжик, ты теперь не рыжая, а блондинка...
У собаки в ответ началась форменная истерика -- оскаленные зубы, шерсть дыбом, рычание, лай.
Успокоилась только, когда я извинился:
-- Всё, уговорила, не будешь "блондинкой", останешься "Рыжей"

P.S. Сначала подумал, что случайность, но потом днём как-то раз назвал её опять "блондинкой", реакцией была жуткая обида в стиле "ну ты же обещал"...

Почему мужчинам нравятся натуральные блондинки? Есть несколько теорий по этому поводу. Одни считают, что светлые волосы и кожа, светлые и голубые глаза – все это рецессивные, слабые признаки. Значит, если ты брюнет и носитель доминантных, сильных признаков, то и дети от блондинки будут похожи на тебя, так как твои сильные гены подавят слабые гены блондинки. Поэтому у детей будут работать и проявляться доминантные гены отца, то есть мужчина выполнит свою задачу по сохранению своих генов в будущих поколениях. Другие считают, что, глядя на белую кожу и белые волосы можно проще определить, является ли человек здоровым, то есть на белой коже лучше, чем на темной, видны различные покраснения, синюшность, желтизна, прыщи, дерматиты. И на белых волосах лучше видна их сухость, ломкость, густота.

Наверное, каждый хоть раз в жизни играл в лотерею. Конечно все осознают что шансы на выигрыш невелики, но ведь чем чёрт не шутит. А как приятно если звёзды удачно сойдутся, и счастливчик будет осыпан дождём из тугриков, а все финансовые хотелки решатся в одночасье. Ради этого вполне можно рискнуть совсем небольшой суммой. Признаюсь, я тоже поддаюсь соблазну, и когда призовой фонд превышает $200 миллионов, покупаю пару билетиков в лотерею Powerball или MegaMillions. Так что хотел бы поделиться вот такой лотерейной историей. Как обычно, будет много букафф, уж извиняйте.

"666 или 401-й способ относительно честного отъёма денег."

Эпиграф:
"Лотерея - наиболее верный способ подсчёта оптимистов."

Для начала немного об истории лотерей в США. К ним прибегали ещё для финансирования Войны за Независимость (сейчас лотерейный билет подписанный Вашингтоном - коллекционная редкость стоящая $10,000+) и для строительства инфраструктурных объектов. Призами служили не только деньги, но и земельные участки и даже рабы. Позже, из за давления религиозных консерваторов, штатныe и федеральныe лотереи почти везде стали вне закона. С конца 19-го века и до 1965-года лотереи были лишь в Делавере, Луизиане и Пуэрто Рико. Но, несмотря на нелегальность, игра в "числа" была обыденной частью жизни в ирландских, чёрных, кубинских, и итальянских районах.

Без преувеличения, в "числа" играли миллионы людей в сотнях районах десятков городов. Купить билетик в нелегальной лотерее было легче чем буханку хлеба, а ставить можно было любую сумму, от цента до тысяч доларов. И, хотя эта индустрия была огромна, она была децентрализованна и несколько хаотична. Самой насущной проблемой было, а что же считать за выигрышный номер? Ведь принцип розыгрыша должен был быть публичным, понятным, и известным, иначе лотерее просто перестанут доверять.

Решения варьировались в зависимости от организатора, но постепенно начали использовать комбинацию из трёх однозначных чисел, каждое из которых было номером лошади победившей в определённом забеге на известном ипподроме (чаще всего это был Нью Йоркский ипподром Aqueduct, ибо данные о тамошних забегах печатались в газетах по всей стране). При шансах на выигрыш 1:999 выплаты были примерно 600:1, т.е. даже после всех расходов организаторы обычно "грузили апельсины бочками". Некоторые операторы разрешали клиентам играть в кредит, тем самым затягивая их глубже в свои сети. А с теми, кто не оплачивал долги и проценты в срок, работали коллекторы с очень эффективными методам сбора.

Ясное дело, игра в "числа" была одной из удойнейших коровок криминала, и каждый мечтал захватить кусок от сладкого пирога. В 1930-х годах опаснейший ньюйоркский грабитель, бутлегер, убийца и рэкетир со звучной кличкой Датчанин Шульц принял на на вооружение несколько тезисов. Раз, командовать парадом будет он, и только он. Два, доллар негра или ирландца ничем не хуже доллара еврея или итальянца. Три, все должны платить. Это означало лишь одно, теперь он самопровозглашённый король "чисел", а все организаторы, вне зависимости от национальности и расы, будут или работать на него или платить дань. Несогласные будут уничтожены.

Кровавые побоища не заставили себя долго ждать. Вскоре Датчанин действительно захватил власть над лотереей в Нью Йорке устранив Джентельмена Джека (главу ирландской мафии) и запугав почти всех организаторов Гарлема (за исключением Мадам Сент Клэр и Бампи Джонсона). Он установил новое правило, теперь выигрышные номера будут определяться последней целой цифрой "handle" в определённых забегах.

Сделано это было неспроста, ведь Шульц имел неограниченное влияние на ипподроме, а его бухгалтер, математический гений Отто "Аббадабба" Берман, мог за секунды посчитать сколько и на какую лошадь надо поставить в последний момент дабы лотерейные выплаты были минимальны. По слухам, за свой талант Отто получал $10,000 в неделю (это в 1930-ые годы), а Шульц пожинал миллионы ежемесячно. Тайное быстро стало явным, а когда Отто обвинили в нечестной игре он выдал бессмертную фразу мафии всех времён и народов - "ничего личного, только бизнес."

Долго терпеть тоталитарный режим Шульца Коза Ностра не собиралась. Каплей переполнившей чашу терпения была его идея убить государственного обвинителя, Томаса Дьюи (будущего кандидата в президенты, соперника Трумена). Это бы означало войну на уничтожение с правительством США, войну на которую мафия была не готова. Под давлением Счастливчика Лучиано и Майера Лански Коммиссия выписала самозванному королю "чисел" смертный приговор и Датчанин, Аббадабба, и Ко. были расстреляны во время ужина в ресторане. Теперь контроль над лотереей окончательно перешёл в руки Коза Ностры, сначала в Нью Йорке, а потом почти во всех городах США.

Когда появились легальные лотереи в 1960-х и 1970-х игра в "числа" не исчезла, но как выигрышную комбинацию местные филиалы стали использовать результаты настоящих лотерей проводимых разными штатами. Это было и легче отследить и вызывало больше доверия у публики. Игра в "числа" до сих пор существует, как и прежде выигрыш выплачивают в размере 600:1 (штатные лотереи платят 500:1), и конечно на него никто и никогда не будет платить налоги.

Первый розыгрыш легальной лотереи в Пеннсильвании был 7-го марта 1972-го года. Причина легализации была проста, не хватало денег на выплату пенсий бывшим сотрудникам штата. Примерно половина сбора шла победителям, а остальное шло на покрытие накладных расходов и в пенсионный фонд. Очень быстро игра набрала популярность. Немало этому посодействовал и ведущий лотерейных трансляций, Ник Перри.

Его настоящее имя Николас Катсафанас (его родители приехали в США из Греции). После службы в ВМФ во время Второй Мировой Войны он дюжину лет работал радиокомментатором в нескольких штатах. После он более 20 лет работал как телеведущий прогноза погода, новостей, спортивных программ, и известного шоу про боулинг. А когда понадобился ведущий телетрансляций розыгрыша лотереи то должность предложили ему. Без преувеличения Ник был регулярным персонажем на телеэкранах большинства пеннсильванцев, а его глубокий бас был узнаваем не менее чем голос Левитана в СССР.

Несколько лет он вел трансляцию лотереи. Нику было хорошо за 60 и наверное можно сказать что у него была весьма удачная жизнь. Жена с которой они прожили более 40 лет, взрослые сыновья, внуки, хорошо оплачиваемая работа, небольшой, но прибыльный бизнес, и даже известность. Конечно миллионером он не стал, но и отнюдь не бедствовал. Но сам себя Николас считал неудачником, ведь он всего лишь объявлял выигрышные номера, а миллионы долларов проходили перед ним и доставались счастливчикам. И наш герой задумал аферу, которой позавидовал бы и Великий Комбинатор. Естественно, учитывая специфику его работы, афёра должна была быть с лотереей.

Конечно под луной ничего нового нет, и с легальными лотереями бывали жульничества. Например в одной из лотерей людям завязывали глаза и они должны были вытаскивать шарики с номерами. Хитрецы организаторы завязывали повязки так что через них можно было подглядывать. Другие махинаторы пошли ещё дальше, они нагревали или охлаждали шарики перед розыгрышем и человек даже с завязанными глазами мог выбрать "правильный" шарик. Пеннсильванская лотерея учла весь известный чужой печальный опыт и создала что казалось бы непогрешимую систему розыгрыша.

Во первых, за всем процессом прямо в студии наблюдали несколько независимых волонтёров-пенсионеров. Во вторых, никаких глупостей типа завязывания глаз повязками или вытаскивания номеров шаловливыми ручками. В третьих и самых главных, выигрышние цифры выбирались машиной. Стояло 3 прозрачных тары, в каждой было по десять обыкновенных шариков для пинг-понга с цифрами от 0 до 9. Подавался напор воздуха снизу в каждую тару и шарики взлетали. Сверху же, наподобии пылесоса, включалась тяга которая и затягивала один из шариков. Очень просто, эффективно, и главное абсолютно объективно.

Казалось бы что подобную систему на кривой козе не объедешь, но Ник был уверен где-то тут есть лазейка которой можно воспользоваться. Задачка была не простой, ведь всё должно выглядеть очень убедительно, ибо розыгрыш будет на глазах у наблюдателей и телезрителей. Промах нельзя допустить, надо же приобрести лотерейные билеты на определённую сумму. Не хватало ещё проиграть на собственной афёре. И обязательно надо быстро замести следы, регуляторов штата не след считать дураками. В идеале конечно бы хорошо провернуть всё одному, но Ник оценивал свои возможности реалистично.

После долгих раздумий он придумал интереснейшее решение. Поменять методику лотереи ему никто не даст, но есть слабое звено. Тары с шариками до и после эфира оставались практически без присмотра. А что если поменять шарики на очень похожие, практически такие же?

Такие же, но неможечко не такие. Внешне шарики будет не отличимы, но они будут чуточку тяжелее. Они тоже будут взлетать от напора воздуха, но не так высоко как раньше. Значит "пылесос" сможет затянуть только те что не были заменены (т.е. взлетают высоко). А так как только он будет знать в какой из тар шарик настоящий, то соотвественно он может предугадать выигрышную комбинацию. После розыгрыша фальшивые шарики надо снова заменить на настоящие и всё будет шито-крыто, комар носу не подточит.

Вздохнув Ник понял, понадобится помощник, ведь кто-то должен изготовить нужные шарики. Он обратился к сотруднику и старому товарищу, Джозефу Боку. Тот слыл местным Кулибиным, плюс отлично знал и процесс лотереи и оборудование для розыгрыша. На Джозефа легла техническая сторона вопроса, а Ник продолжил организацию и планирование гранд операсьон.

Запасная тара хранилась на складе студии (на всякий случай). Естественно её никто не охранял, смысла не было. Таким образом Джозеф получил доступ для своих экспериментов. Сначала он думал просто покрасить шарики, но они или чересчур отличались по цвету или были недостаточно тяжелыми. Тогда он попробовал их разрезать, заполнить пудрой, и потом склеить обратно. И снова неудача, клей держал плохо и была опасность что в ответственный момент они развалятся. Наконец Джозеф придумал выход. Шприцом через тончайшую иглу он закачивал белую краску в шарики, краска быстро застывала и дырочку не было видно. Конечно пришлось повозиться дабы эксперементальным методом выявить идеальное количество краски при котором шарики будут летать до нужной высоты.

Тем временем Ник ломал голову над двумя вопросами. Первый, сколько шариков менять и какие дабы самому не запутаться? Второй, как же всё таки подменить шарики? Первый вопрос компаньоны решили сообща. Конечно было бы проще подменить 9 из 10 шариков в каждой таре, и оставить одинаковый номер в каждой. При единственно возможой комбинации расходы на билеты резко сокращались, а доходность повышалась. Но было опасение что это покажется слишком подозрительным, особенно если они купят много билетов на одну конкретную комбинацию. Пришли к консенсусу, поменять все шарики кроме номеров 4 и 6 не трогать. Таким образом оказалось 8 возможных выигрышных комбинаций. Шансы на выигрыш 1:8 вместо 1:999 двум комбинаторам очень понравились.

Второй вопрос Нику пришлось решать самому. Иногда оказывался наедине с лотерейными контейнерами на пару минут, но ведь надо было не только пронести 24 "домашних заготовки" в студию. Надо было оперативно вскрыть каждую из тар, поменять шарики, и всё запечатать обратно. И всё это в комнате куда в любую минуту могли зайти. А самое главное, после удачного розыгрыша, надо было вернуть оригинальные шарики на место дабы замести следы. Если менять настоящие на фальшивые шарики можно было постепенно, в течении нескольких розыгрышей, то вернуть всё в первозданный вид требовалось сразу же после розыгрыша. А вот тут гарантии что будет доступ не было.

Скрепя сердцем Нику пришлось взять ещё одного компаньона, Эдварда Пливела, официального распорядителя лотереи. У него было куда большее доступа чем у Ника, но и этого оказалось недостаточно. Оказалось что придётся взять ещё одного партнёра, обыкновенного "принеси-подай-иди на фиг-не мешай" на съёмках трансляций, Фреда Лумана. Он-то как раз по долгу службы привозил и убирал лотерейное оборудование без никакого присмотра.

Теперь, когда "криминальный квартет" был создан, осталось найти певцов ртом дабы исполнить главную арию в этой опере. Ведь организовать афёру это лишь полдела, дабы поиметь профит с энтерпризы надо было закупить множество лотерейных билетов на каждую из 8 возможных комбинаций не вызывая подозрений. Для этого Ник обратился к своим бизнес партнёрам, Питеру и Джеку Марагасам (они вместо владели несколькими вендинговым аппаратами) и старому знакомцу Биллу Морану. Заданием для трио было перед Днём "Д" закупить как можно больше лотерейных билетов и разместить ставки у операторов игры в "числа", ведь они же использовали те же цифры что и штат для розыгрыша. Задача частично облегчалась тем что многие бары, магазинчики, заправки продавали не только легальные билеты, но и служили точками у операторов.

"Великолепная семёрка" была готова и Ник назначил операцию "Ы" на 24-е апреля, 1980-го года. Несколько дней Питер и Джек метались по всей Пеннсильвании покупая билеты и делая ставки на игру в "числа". Билл же делал ставки на "числа" вне штата. Тем временем, Джозеф предоставил нужные 24 мячика для замены, а Ник, Эдвард, и Фред постепенно поменяли их вместо настоящих. Блюдечко с голубой каёмочкой стояло в полной боевой готовности.

Вечером состоялся тираж. Более 6 миллионов человек смотрели как Ник сияя фирменной улыбкой своим звучным басом оглашал выигрышные номера.
- "Дамы и Господа. Первый номер - шесть. Второй номер - шесть. Третий номер - шесть. Итак, выигрышные цифры, шесть шесть шесть."

Сразу же после тиража, как только студия опустела, Эдвард и Фред поменяли шарики на настоящие, а фальшивые спалили в урне. Теперь можно было выдохнуть спокойно. Никаких следов не осталось. Ник светился счастьем как никогда, ведь отличная, да что там скромничать, гениальная комбинация была разыграна как по нотам. Богатство, которого он добивался всю жизнь вот-вот станет его. Конечно надо будет поделиться с партнёрами, но всё же командор мог смело танцевать старомодное танго.

Сначала штатные чинуши ничего не заподозрили, хотя и они были удивлены рекодной выплатой в $3.5 миллиона, ведь билетов с выигрышной комбинацией "666" было продано необычно много. Тем временем братья Марагас обналичивали билеты по всему штату. Что бы не вызывать подозрений они привлекали друзей и родственников. Таким образом, за неделю-полторы на руках у них оказалось чуть менее $2 миллионов.

А вот с получением выигрыша по ставкам на "числа" мошенникам не повезло. Дело в том что игрой в "числа" в регионе долгие годы заведовал Тони Гроссо. Тони был голова и палец ему в рот не положил бы даже Валиадис. Начав свою карьеру с самых низов он поднялся до высших чинов в Коза Ностре. Конечно он не был членом Коммиссии, но всё же под его началом была целая армия из 5,000 тысяч бегунков, операторов, сборщиков, бухгалтеров, и коллекторов. Ежегодно его империя собирала десятки миллионов долларов и он держал её в железных руках.

Старый Тони знал, полицейские продажны, чинуши ленивы, политики лживы, и лишь одной вещи можно доверять, это "слово с улицы." Только свой его услышит, только свой его поймёт, и только своему сообщат то о чём никогда не скажут никакому следователю или детективу. Тысячи ушей слышали малейший шорох и тысячи глаз видели малейшее движение и по цепочке вся информация шла к Тони. Уже через несколько часов после тиража он знал, тут дело нечисто. Такой выплаты быть не может, чересчур много выигрышных ставок. А это значит что кто-то посмел покуситься на его детище и терпеть это было нельзя.

Пока распорядители официальной лотереи чесали затылки, уже на следующее утро Гроссо сообщили, какие-то греки из под Питтсбурга и мелкий барыга из Западной Вирджинии последнюю неделю метались по операторам и делали много ставок на 8 комбинаций, 444, 446, 464, 466, 644, 646, 664, и 666. Раньше они никогда не играли или играли на куда меньшие суммы. Операторы сообщали, эти типы покупали много легальных лотерейных билетов тоже. Это было уже "горячо", Тони дал команду, и ещё через пару часов он знал братьях Марагас и Билле Моране всё, от имени их учительницы в детском саду до номера соц страхования до отношений с Ником Перри, ведущим лотереи. Больше Тони доказательств не требовалось, это в том мире где правят pezzonovante (большие шишки из правительства) справедливость ищут годами, а в миру друзей и друзей друзей всё решается куда быстрей.

Вечером Тони сидел на любимом кресле-качалке на патио куря Monte Cristo и маленькими глотками попивая лемончелло. Он любил эти поздние часы, все дела решены, можно остаться в одиночестве и еле слышно бормоча поговорить с самим собой. Сегодня он сердито корил себя. Ведь узнав всю информацию он чуть ли не минуту (непростительно долго) боролся с эмоциями и желанием наградить нахалов поощрительным призом, цементными туфлями. Хорошо что это было лишь при caporegimes (капитанах), и всё равно стыдно. Как можно было забыть вечный закон "это бизнес, и ничего личного."

Если бы он, Старый Тони, в своей жизни поддавался эмоциям то он давным давно навсегда остался бы Молодым Тони. Гроссо выпустил аккуратный кружочек дыма и продолжил размышлять "Мошенники всегда будут стараться урвать кусок, это понятно. Конечно можно было кивнуть и эти глупцы проклинали бы оставшиеся короткие минуты своих жизней, и молили о смерти как о милости, но разве это признак силы? Нет, это признак слабости, ибо это покажет что я не могу решить вопрос без крови. Кто-то может даже посмеет усомниться в моём уме, а этого допустить нельзя. Плюс кровь это всегда большые расходы." и он поморщился. Отхлебнув глоток Старый Тони продолжил раздумья "Да и зачем настраивать полицию и детективов против себя, ведь им прийдётся расследовать исчезновение этих дурней. Гораздо лучше будет повернуть дело так что бы наглецов наказало правительство, а мы тем временем просто напросто не отдадим им выигрыш и оставим себе их ставки. А вот когда утихнет шум, soldatos нанесут им визит и взымут штраф дабы успокоить наши потрепанные нервы. Хорошие вещи приходят лишь к тому кто умеет ждать. Вот так будет правильно. Завтра надо дать указание как поступить." И он довольно ухмыльнулся.

Через несколько дней в лотерейной комиссии штата раздался анонимный звонок. Говоривший сообщал что видел как в бар (где он завсегдатай) за день до лотереи зашли двое мужчин и ослепительная блондинка. Они выложили на удивление крупную сумму и купили много билетов, втч и на номер 666. Ему это показалось очень странным и вот он решил позвонить. Следователи штата, которые уже подозревали о нечистой игре навестили бар. Так совпало что там был сотрудник который детально рассказал как выглядели подозрительные покупатели, на какие комбинации он им продал билеты, а главное что они говорили на странном языке, по его скромному мнению греческом. Более того, они сделали звонок из бара и неизвестный держал трубку около машины что печатала билеты дабы слышно было как их печатают. Бар отнюдь не возражал предоставить следователям и детализацию звоноков. Оказалось что некто говорящий по гречески звонил именно в студию где и происходят траснляции лотереи. А в студии был только один человек знающий этот язык, сам ведущий трансляции, Ник Перри.

Анонимные доказательства продолжали поступать, владелец сигарного магазина позвонил и сообщил что двое греков и блондинка купили у него билетов на $1,000 (примерно как ежемесячная зп в США в 1980-м), по $125 на каждую из 8 комбинаций, втч 666. А покупателей он знает, это Питер и Джек Марагас, правда блондинку впервые видит. Следователям ничего не оставлось делать как навестить братьев.

И снова удача для следствия, Джек и Питер раскололись тут же. Почему-то они оказались напуганными и наперебой давали показания, где они купили билеты, на какую сумму, сколько лотерейных билетов они обналичили, а главное они моментально выдали всех остальных членов уже совсем не "великолепной семёрки." Они уверяли что они порядочные граждане, ходят в церковь, признают что совершили огромную ошибку, просят им поверить, и более чем готовы сотрудничать со следствием. Братцы-кролики тут же с удовольствием вернули все деньги и оставшиеся билеты и клялись возместить даже убытки от билетов что приобрели их знакомые. Они полны раскаяния и сожаления, это их непорядочный партнёр, Ник, подбил на эту гнусную авантюр. Более того, этот совратитель невинных душ предлагал повторять махинацию каждые полгода.

Контора приказала долго жить. Всю весёлую компанию моментально арестовали и они сразу же сознались, лишь Великий Комбинатор хранил гордое молчание. Суд был суров и справедлив, братья Марагос за свои чистосердечные признания, возврат денег, и сотрудничество со следствием получили по 5 лет условно и $25 тысяч долларов штрафа (примерно как двухлетняя зп хорошего инженера в те времена). Эдвар как официальный представитель лотереи получил 2 года и запрет на работу на штат в дальнейшем. Билл, Фред, Джозеф примерно по 1.5 года каждый. Командор, Ник Катсафнас, за свою роль получил 7 лет на раздумье о бренности бытия.

Студия потеряла контракт на трансляцию и вообще лотерея была перенесена из Питтсбурга в Харрисбург (столицу штата). Естественно были усилены меры безопасности и с тех пор в Пеннсильванской лотерее больше не было скандалов.

Вот так прозаично окончилась одна из самых хитро задуманных афер в истории лотерей в США. Ну как тут не вспомнить завет предков что гласил "не играйте в азартные игры, ведь скорее всего миллионера из вас не получится, придётся переквалифицироваться в управдомы."

Рассказ о моей новой работе
Я очень старался получить эту работу. Во-первых, она не далеко от моего дома, во-вторых кроме зарплаты пообещали премиальные. Но в первый же свой рабочий день, я увидел в какой дурдом я попал. Думал раньше, что медики культурные, интеллигентные люди, всегда помогут, любые болезни вылечат. Начну с инспекторши по безопасности труда. Когда мой начальник отдела встретил меня в холле и провел наверх, он сказал – «Запомни, Миша, в этой конторе, кроме нас айтишников, тут больше нормальных нет»… Был обеденный перерыв, практически все разбежались с работы. Но дверь в кабинет инспекторши была чуть-чуть сквозняком приоткрыта. Мы с начальником тихонько посмотрели в щель. Она смотрела на компе какое-то порно с лесбиянками, которые колотили друг друга плетками, а потом засовывали себе в задницы огромные резиновые члены. При этом (не старая, а вполне симпатичная женщина) сняв трусики и закатав юбку до пояса, засовывала себе толи в вагину, толи в попку, нечто подобное. Начальник сказал – «Это ты еще нашу бухгалтерию не видел!»
Бухгалтерию я увидел на следующий день. Там лежал протянутый еще в какие-то стародавние времена сетевой кабель об который бухгалтерши постоянно запинались заходя в кабинет главбухши. Одна молодая девочка (буквально вчера из института) грохнулась лбом прямо об стол главного бухгалтера. Поэтому решили все сделать профессионально, проложить кабель под плинтусом. Но мешал массивный дубовый стол главбухши, одному мне было сложно его отодвинуть, поэтому позвал напарника. Пока мы с ним возились, в кабинет зашла кадровичка. Симпатичная блондинка, но я понял сразу – она с бухгалтерией явно не в ладах. С ходу кинула им предъяву, что они тут все идиотки, одна она тут умная и сразу сообразила, что ей отпускные насчитали не правильно. Ну а дальше – пошло-поехало. Две молодые сразу спрятались под столы, а вторые двое, которые постарше, начали в ответ ругаться. Слово за слово и вцепились они друг в дружку. Той, которая пыталась блондинке волосы выдрать, кадровичка ответила коротким, но очень жестким ударом. Лбом ей прямо в нос, так что бухгалтерша отлетела на середину кабинета. Мы с Константином наблюдаем эту сцену в открытую смежную дверь в кабинет главбухши. Та вообще глаза зажмурила и уши руками закрыла – ничего не знаю и не ведаю. Вторая бухгалтерша схватила нож для резки бумаги и орет «Не походи ко мне, я тебе горло от уха до уха перережу!» Надо отдать должное блондинке, ни на секунду не растерялась. Схватила попавшийся под руку стул и запустила сопернице прямо в голову. Нокаут!! Когда она полезла искать под столами вчерашних студенток, которые верещали со страху, тут я окончательно понял в какой дурдом я попал. Потому что мой напарник вынул откуда-то из-за спины пистолет Стечкина (я в армии служил, могу отличить от простого «макарыча») и сделал три выстрела в потолок. Лампы разбил, мне на голову осколки посыпались. Кадровичка на нас обернулась, вежливо кивнула головой и спокойно вышла из кабинета.
Потом мой начальник начал объяснять обстановку в коллективе. Он женский и каждая воюет с каждой. Главное – не влезать в их разборки и держать нейтралитет. Иначе порвут как Тузик грелку. На этот «пожарный» случай они с Константином и носят с собой на работу стволы (Костя достал по случайности). Кроме нас, айтишников, на работе есть только два адекватных человека. Директорша и её заместитель. Но и у них периодически тоже «срывает крышу». Тараканов в голове много, но они по крайней мере стараются скрывать их от подчиненных.
Тут в кабинет заходит директор и сходу начинает на нас орать. Мы стоим по армейской стойке и слушаем. Постепенно понимаем, что нам предъявляют – «У бухгалтерии кредит с дебетом не сходится», они (главбухша) уверяют, что виноваты мы, что у них компьютеры неправильно считают. Начальник отдела попробовал заикнуться, что, мол, таким образом хотят у начальства новые компьютеры выпросить. Обзавидовались, что новую материнку и проц воткнули в комп кадровичке. Пришлось еще пять минут слушать, что она без наших долбанных советов сама обойдется. Когда она ушла, начальник сказал – «Миша, знаю, что ты яхтсмен, но поясню, что это был не шторм и не ураган. Просто у нее плохое настроение, оно у неё четыре дня в неделю. Только в пятницу улучшается.» Но она наш шеф и на остальной коллектив кричит также. Ей вообще похрену на кого орать. Однажды недавно бампером зацепила гаишника, потом сама отвезла его в больницу, но так материла его по дороге. В итоге его госпитализировали не по причине травмы ноги, а с диагнозом – «Шизофрения полная, не излечимая».
Я работал уже неделю, насмотрелся всякого. Но отправили меня в командировку в одно из наших краевых подразделений. Водитель остался машину перепарковывать, а я зашел внутрь. Там шум, ругань – больные спорят кто за кем в очереди на прием стоит. Обычное в общем-то дело. Из кабинета выходит медсестра, очень даже внушительная женщина. На пол головы выше меня, хотя я и сам не мелкого роста. И тупо начинает всех пиздить, кого ногой в живот, кого мордой об стенку. Больные, кто успел, тот убежал, кто не успел, тот на четвереньках уполз. Сходили называется в больничку! Когда до меня дело дошло, я первым ей «двушку» отработал – в челюсть и по печени. Это её как-то образумило. Зато я нахрен забыл, зачем меня в эту чертову командировку отправляли!

На вечеринку менеджер пришел с женой и буквально нос к носу сталкивается с очаровательной блондинкой, своей любовницей. Смутившись, но быстро взяв в себя в руки, пытается представить блондинку жене:
- Вот, дорогая, хочу познакомить с моей коллегой, мы работаем в одном отделе...
- О, муж мне о вас очень много и часто рассказывает!
- Да?! - удивляется блондинка.
- Ну конечно, у вас ещё имя такое интересное и редкое, Командировка, кажется.

Смотрел недавно юмористическое шоу.
Выступающий изгалялся над блондинками, вершина юмора - блондинка присылает мужу СМС-ку с просьбой позвонить ей на телефон, так как она не может его найти.
Зал умирает от смеха и лежит под креслами.
Самое забавное - в многотысячном зале не нашлось ни одного человека, который бы сообразил, что СМС-ку можно послать не только с телефона, но и с компьютера.
По ходу, блондинка - это не цвет волос, а состояние души.

Одна знакомая рассказала. Не судите строго за пересказ, могу что-то подзабыть, где-то приврать.
Стояла она как-то перед торговым центром, по телефону разговаривала, никого не трогала, вдруг заметила незнакомца, внимательно её разглядывающего. Подождав, когда она закончит разговор, мужчина подошел и крайне вежливым образом предложил ей 100 долларов за час.
- Ну не то, чтоб я никогда не спала за деньги, пару раз вынуждена была, но не прям так, а со знакомыми людьми. С незнакомыми не рисковала, мало ли что, вдруг у человека немного тью-тью. Но этот мужчина настолько вежливо ко мне обратился, что я и не захотела отказаться. Тем более, сама знаешь, 100 долларов немалые деньги были у нас в конце нулевых.
По дороге в отель он объяснил, что он хочет от меня – почаще произносить его имя, говорить «я тебя люблю, Артём», «я тебя хочу» и т.д. Я была немного напугана, поэтому тупо согласилась, не спрашивая ни о чём. Но оказалось, что всё это действительно заводит его. Вместо ожидаемых 3-5 минут, весь процесс занял больше часа. Не поверишь, он мне заплатил свехурочные, плюс на такси и взял мой номер.
После этого мы где-то раз в месяц встречались. Он мне нравился. Не красавец, но и не урод, во всяком случае ухоженный, спортом активно занимался, чистоплотный и был довольно-таки неплохим любовником. Я даже ему предложила встречаться просто так, без денег, сказала, что он мне нравится. Он улыбнулся, видно было, что польщен, но подумав, сказал, что лучше не стоит. Типо, это и ненужные обязательства и лишние вопросы.
Кстати, о вопросах. Артём почти что никогда не задавал мне вопросы о моей личной жизни. Знал только, что я тут в универе учусь, работаю в кафетерии и проституцией вообще-то не занимаюсь. Да и сам вёл себя так, что я никак не рисковала спросить его о чём-то. А спросить было что. Я тебе сказала, что Артём забывшись, нередко называл меня Жанной? Вот. А еще он на второй встрече подарил мне духи от Диор и попросил душиться ими перед встречей. И дураку было ясно, что я ему напоминаю конкретную женщину, но вопросы задавать я не решалась. Как будто была невидимая грань, нарушив которую, я испортила бы что-то. Только раз я рискнула спросить его, женат ли он, на что он ответил нет и на этом разговор закончился.
Однажды Артём меня попросил на новогодних каникулах поехать с ним на дачу. Дача была маленькая, но очень уютная. Сразу было видно, что обустроен дом специально для семьи - там были пустующие детские комнаты с чистыми разноцветными обоями, детские качели у дома без единой царапины. На стенах было много фотографий - Артёма, красивой блондинки и других людей. Вот тут у Артема и у блондинки свадьба, боже, какой же он счастливый тут, волосы без седины, в глазах блеск. А вот тут они у знаменитой Эйфелевой башни. А тут у моря. Но та блондинка ни капли не была похожа на меня. Не имея возможности спросить, я искала ответы на свои вопросы в окружении, но ничего не находила.
А окружающее действовало удручающе на Артёма. Он грустил, но молчал. Был последний день каникул, когда я его застала засмотревшимся на большую свадебную фотографию. Я спросила его, кто она.
- Её зовут Жанна. Она моя бывшая жена. – сухо ответив, он повернулся, что бы уйти и этим положить конец разговору. Но я не могла упустить шанс.
- Да? А я была уверена, что я похожа на Жанну. И что ты тогда ко мне подошёл именно поэтому.
Артём повернулся, посмотрел на меня, вздохнул и ответил:
- У вас голоса похожие. Хотя, когда ты кричишь, немного по другому звучит, но всё равно очень похоже. Ну и грудь такая же, но это я потом уже заметил.
Он задумчиво сел на глубокое кресло посреди комнаты. Я подошла и обняла его.
- Жанна меня бросила и ушла к другому. Бросила всё, наши мечты, планы, воспоминания, всё. Я её любил, как дурак, не видел ничего, думал, что она тоже меня любит. Она вроде и любила меня, была такой ласковой до этого дня – он указал пальцем на свадебную фотографию – Зато как она поменялась после того, как поставили штамп в паспорте, прям на 180 градусов, стала агрессивной, злой, постоянно была чем-то недовольна. Секса у нас вообще не стало, чтобы уломить её на секс, нужно было полтора часа уговаривать, либо что нибудь дорогое подарить, либо куда-то заграницу повести. Я терпел, думал, что после рождения ребёнка всё поменяется. Куда там.
В один день Жанна потихоньку собрала вещи и ушла от меня к одному моему приятелю олигарху. Подала на развод. И тут-то все потянулись. Один за другим мои друзья и знакомые приходили ко мне и рассказывали, как моя жена изменяла мне то с одним, то с другим. Как я был слеп, оказывается!
Развели нас быстро. Но она подала еще и на раздел имущества. Вот тут меня выручил мой давешний друг, юрист. Он оказался дальновидным малым и когда я, влюблённый дурак, готовился к свадьбе и был готов бросить всё к её ногам, он составил брачный контракт так, что жена при разводе без детей получает только фиг, густо посоленный и поперченный. Как Жанна материлась, после того как судья вынес решение! Она уже успела к тому времени расстаться с тем олигархом и на суд привела какого-то богемнего дрыща.
- Ты урод! – кричала она мне в бешенстве – Ты моральный и физический урод! Никакая женщина в здравом уме не подойдет к тебе даже на метр! Не будь у тебя денег, я даже не посмотрела бы на тебя! Ты даже в постели полный ноль! Да мне должны компенсацию дать, что я целый год терпела такого дебила как ты!
Артём умолк, посмотрел в пустоту некоторое время, потом встал и ушёл. После этого прям до того, как высадил меня у общаги, он старательно избегал разговоров.
Моя интуиция не обманула меня, что я пересекла некую черту. После этого случая Артём пропал из моей жизни. Спустя пару месяцев тишины я сама написала ему, он ответил, что переехал в столицу. Вот и всё, в принципе.

Американский националист Дэвид Дюк, будучи в 70-е годы активным членом Ку-Клукс-Клана, был часто приглашаем на всевозможные конференции, съезды, телешоу, посвящённые проблемам расы.

На одной из таких передач во время речи Дэвида вдруг появилась длинноногая блондинка, вывела за собой за руку негра и, выйдя на сцену, стала демонстративно гладить темнокожего спутника по курчавым волосам, целовать его в лицо и в шею. После этого она гордо подошла к микрофону и язвительно сказала: «Ну а что вы на это скажете, мистер Дюк?»

Зал замер, ожидая ответа от известного противника межрасовых связей. Дэвид выдержал паузу, а затем, проигнорировав блондинку, невозмутимо обратился к негру:

— Мистер, я очень удивлён, что такой почтенный джентльмен, как вы, появляется на публике с этой белой шлюхой.

Зал взорвался от смеха. Несколько минут раздавались крики восторга и аплодисменты. Блондинке не оставалось ничего, кроме как с позором сесть на своё место.

Ранние девяностые, если вдуматься, были жутким временем. Начавшиеся невыплаты зарплаты, реальный страх голода, криминал, спирт "Рояль" в ларьках, тупые кокшеновские комедии, пьяный и обосанный президент в Кремле, комиссионки на каждом углу и далее по списку. Люди ходили покупать шмотки на проходящий китайский поезд, а причиной увольнения в трудовых книжках писали - ликвидация учредителей. Я тогда закончил второй курс тюменского индустриального и, удачно отмазавшись липовой справкой от романтической геологической практики, принял волевое для себя решение не растрачиваться впустую на отдых, а устроиться куда-нибудь подзаработать.

В сущности, выбор работы для студента был тогда невелик. Можно было, к примеру, устроиться сторожить садик или стройку. Преимуществом такой работы было то, что можно было водить по ночам в сторожку знакомых барышень и даже, при наличии состоятельных друзей, брать у них на ночь видак с кассетой увлекательного тевтонского порно. Но я в те дни как раз переживал очередную грандиозную любовную драму и решил на некоторое время подвязать с женщинами с целью осмысливания причин происходящего. Не то, чтобы я хвастаюсь, но девки тогда меня обламывали с редким постоянством. И вдобавок у работы сторожем был ещё один нюанс - при всех потенциальных возможностях она имела серьёзный недостаток - платили мало, всего полтинник в месяц.
Был ещё вариант подстричься покороче и сдаться в какую-нибудь бригаду, кои создавали тогда все кому не лень. Почти все мои товарищи, с кем после армии ходили на бокс, уже торчали в оных. И даже уже успели наполучать в общее пользование старые праворукие шушлайки, на которых важно носились по городу, как совы над просекой. Но саму мысль о том, что придётся лупить кого-либо за то, что у него есть деньги, а у тебя нет, я как-то всегда находил несколько абсурдной, поэтому этот вариант тоже не рассматривал.
*

В конце концов, я решил тупо пойти грузчиком. Они, судя по объявлениям, требовались везде, и зарплата у них была значительно выше, чем у тех же сторожей.
Первое место, куда я устроился, был наш хладокомбинат. Там я проработал, чтобы не соврать, ровно один день. В бухгалтерии на меня завели первую в моей жизни трудовую книжку, где была прописана моя должность - «работник склада». Сам склад, куда меня отправили, располагался в ангаре за толстой железной дверью с табличкой «ЗАКРЫВАЙ ДВЕРИ, БЕРЕГИ ХОЛОД!». Повсюду в нём стояли большие промышленные холодильники. За одним из таких в углу, трое остальных работников склада стоя пили по очереди что-то из мутной стеклянной баночки, запивая это водой из стоявшего на перевёрнутом ящике чайника. Моему появлению никто из них не удивился. Мне лишь сунули старую фуфайку, а вслед за ней и баночку со словами:

- Пей. - Я принюхался. Пахло больницей.
- А закусить есть? - робко поинтересовался я.

Подавший мне банку привстал и, отломив со стенки холодильника кусок намёрзшего там снега, протянул мне, повторив:

- Пей. Ща коров привезут.

Не знаю почему, но я выпил. С трудом, конечно, ибо до этого дня спирт я ни разу в своей жизни не пробовал. Его могучее действие я ощутил практически мгновенно и, видимо, оно и помогло мне выжить в следующие два часа, когда мы крючьями выгружали целую машину коров, точнее их обледенелые туши, которые затем наваливали на заднюю дверь склада, одни на другие до самого потолка. Адский труд. Когда мы к обеду закончили, и пошли к себе в угол пить чай с пряниками, то сил не было даже держать чашку в руках.

После краткого чаепития по кругу была вновь пущена баночка со спиртом, от которой мне даже не пришлось отказываться, потому что к тому времени я уже пьяно дремал, привалившись спиной к холодильнику. Вероятно, меня решили пожалеть и больше не будили, и почти до конца рабочего дня я там и проспал. Проснувшись, я обнаружил, что во сне я завалился набок и лежу возле ящика на своём фофане. Голова моя при этом оказалась зажатой между чайником и холодильником. Всё тело ужасно затекло и кроме этого жутко болели уши. Зажав их руками, я пешком доковылял до второй городской больницы, где по вечерам подрабатывал медбратом одноклассник, учившийся в «меде». На моё счастье была его смена, и он тут же провёл меня к дежурному врачу. Вынесенный мне диагноз удивил всё приёмное отделение.

Как выяснилось при обследовании, одно ухо я умудрился об холодильник обморозить, а на втором, что было рядом с чайником получить ожог первой степени. Доктора, смазали мне уши разными мазями и замотали голову бинтом, взяв с меня честное слово, что в конце недели я появлюсь у них на осмотре, чтобы они могли показать мои чудо-уши студентам мединститута. Случай-то, как они сказали, совершенно уникальный. Я даже немного загордился собою тогда. Правда, когда я причапал домой и смотревшая очередную серию «Просто Марии» мать увидела меня во всей красе, то чувство гордости несколько ослабло. Подумав, что меня избили бандиты-рэкетиры, сирену она тогда врубила нешуточную. Хорошо ещё, что отец был в командировке. Кое-как её успокоив, я прошёл к себе в комнату, отказавшись от ужина.
*

Уши у меня болели ещё несколько дней. Кожа на них начала облазить, отваливаясь целыми кусками, которые с удовольствием пожирал наш домашний кот Кузя, впоследствии по причине безжалостной кастрации перекрещенный в Изю. После того, как уши зажили окончательно, я решил снова поискать работу. Хладокомбинат я уже не рассматривал, поняв, что второй рабочий день мне там не выдержать. На второй день поисков я устроился грузчиком на почтовый участок тюменского железнодорожного вокзала, где честно отработал две недели. Там, слава богу, во время работы не пили, да и люди были постарше и посолидней. Молодой был вообще я один, все остальные годились мне в отцы, называли меня «студент» и с работой особо не напрягали.

Основной моей обязанностью было вслушивание в процесс перекидывания из рук в руки посылок во время разгрузки, с целью обнаружения характерного «булька». Услышав желанный звук, я тихонько присвистывал, и обозначенная посылка укладывалась в особую кучу возле задней стены склада сплошь подрытую воровскими норами. Под вечер такие посылки дербанились в дальнем углу склада, спиртное утаскивалось с той стороны и употреблялось в кустах подальше от вокзальной площади. Алкоголь был в дефиците, и поэтому вероятность получения посылок с возможной выпивкой на нашем участке устойчиво стремилась к нулю.

Зарплату на участке выдавали дважды в месяц, что меня тогда, по всей вероятности, и сгубило. Получив на руки сумму адекватную трём моим месячным стипендиям, я на радостях внял доводам коллег по работе о безусловной святости пролетарских традиций, вместе с ними отправившись проставляться за первую зарплату в нашу привокзальную пельмешку. Вроде как бы выпить по кружке пивка. Там я купил всем по пиву и по беляшу. Сперва хотел взять на закуску появившиеся тогда в продаже чипсы, но бригадир, с сомнением повертевший в руках шуршащий пакетик, веско произнёс:

- Не у каждого коммуниста от картошки хуй стоит.

Проникнувшись, я и взял всем беляшей. А после пива, послушавшись мудрых советов, о том, что понижение градуса издревле считается в рабочей среде дурновкусием, я заказал водку, затем под водку пельмени и снова водку. Потом, помню, все дружно стали стрелять у меня мелкие деньги. На все мои опасения, что денег мне уже просто может не хватить рассчитаться, я слышал:

- Да не ссы, студент, завтра скинемся, обратно всё получишь!

После этих благородных, но, как выяснилось впоследствии, совершённо лишённых жизненной почвы заявлений, я, раздав практически весь аванс, захмелел окончательно и вскоре, пропустив всех друзей моих медлительный уход, уже безмятежно дремал за своим столом. Очнулся я уже за полночь, совершенно один, с головою гудевшей как мигалка и полным отсутствием денег в карманах. Вокруг меня, словно герои Эллады, дружно дрыхли вокзальные бомжики. Кое-как добравшись пешком до дома, я, не раздеваясь, рухнул в постель.

На следующий день меня еле-еле подняла мать. С трудом разлепил глаза, я обнаружил, что уже половина одиннадцатого. Спать мне хотелось как собаке Павлова. В ушах шумело так, словно кто-то приложил к ним две огромные морские раковины. Из-за двери доносился разговор родителей:

- Да что с ним творится? - сердито вопрошал у матери вернувшийся утром с командировки отец.
- Может, просто устал? - пыталась та как-то сгладить ситуацию.
- Да какой там устал? К нему же в комнату зайти невозможно, выхлоп стоит как на спиртзаводе. Ладно, вечером с ним поговорю.

На работе я появился только к полудню. На участке все ходили с похмелья злые и зелёные как инопланетяне. В ответ на мои робкие вопросы о деньгах, вчерашние кореша морщась отворачивались и, в конце концов, послали к бригадиру, который суровым рэпом мне объяснил, что никто меня на верёвке туда не водил и соответственно никто никому не должен. А ежели я лично решил угостить товарищей по работе (за что мне, конечно, спасибо), то и должен делать это от души, а не вести себя впоследствии с сослуживцами как кошерная интеллигенция. Тут такое не приветствуется. И вообще работать надо, никто здесь за меня пахать не нанимался.

Использование в бригадировой речи такого стилистического приема как бессоюзие придавало ей особую стремительную выразительность, и, несмотря на жуткую головную боль, до меня мало-помалу дошло, что все мои полумесячные заработанные деньги я, увы, безвозвратно проканал как Буратино курточку. Молча начав работать, я стал обдумывать сложившееся положение, и вскоре, вместе с осознанием факта банального кидалова, ко мне пришло и чувство обиды на коварство вчерашних собутыльников. План мести созрел быстро и к концу трудодня моими стараниями были отобраны и заныканы «на вынос» четыре тяжеленные посылки. В трёх из них по квитанции шли учебники в школу МВД, а в четвёртой ехала кукла, умеющая отчётливо и жалобно говорить «ма-ма» каждый раз, когда посылку переворачивали.

Подготовив, сей злодейский акт возмездия, и, отказавшись от опохмела, я поспешил после работы домой, решив больше на участке не появляться, явственно понимая, что после последней моей выборки деловые отношения с коллегами запросто имеют все шансы перейти в романтические.
*

Третьим моим местом работы, куда меня устроила мать, стала коммерческая фирма «ПЭКо». Устроила через соседку снизу, чей родственник работал там охранником в круглосуточном ларьке, что тогда покрыли весь город, как бык Европу.

- Что мне там делать-то надо? - спросил я мать вечером.
- Будешь там пока на подхвате, лучше уж в ларьке, чем по вокзалам спиваться.

До этого с бизнесом в своей жизни я никогда не сталкивался и вообще, честно говоря, только недавно и узнал, что само слово бизнес пишется через Б.

Моя новая должность называлась помощник руководителя. Появилась она не так давно, но уже начала пользоваться популярностью у нарождающегося бизнесменского корпуса. В принципе, и сама наша фирма возникла недавно. Дядя моего директора, отмутив в свою практически личную собственность несколько энергопредприятий, для проводки каких-то своих тарифов учредил нашу фирму-прокладку, где директором поставил своего племянника. Его он выдернул с какой-то государевой конторы, предоставил ему офис, выделил жильё и подъёмные. Ставить на хозяйство кого-то не из родственников тогда считалось не комильфо. Да и наёмных управленцев, коих сейчас как говна за баней, в начале девяностых просто не было.

Мой директор, получив свои первые в жизни крупные деньжищи, последовательно выполнил весь, свойственный тому времени, алгоритм действий. А именно - приобрёл в «комке» рыжую кожаную куртку-косуху, напечатал себе первые чёрно-белые визитули и купил старый 123-й Mercedes. Мерседес был зелёновато-серый, с задним приводом и дизельным двигателем. Его, некогда блестящая краска, с годами потускнела, приобретя тот бутылочный оттенок, который в старину называли цветом «влюблённой жабы». Нормально мотор заводился только с утра, в нагретом же состоянии капризничал. Тем не менее, шефу его автомобиль очень нравился, он ласково называл его «мой пепелац» и лично периодически выходил вниз протереть ему зеркала. Вот благодаря этому крокодайлу меня и приняли на работу.

Совершив в уме нехитрые арифметические действия, директор вычислил, что взяв меня в штат, он даже сэкономит на времени и на соляре. От меня же требовалось выполнять мелкие поручения, помогать грузить в ларьке товары при подвозе, толкать мерина в случае явного его незавода, либо сидеть внутри при работающем двигателе, пока директор будет выходить из него «делать бизнес».

Ларёк наш находился прямо под окнами нашего офиса. Покупка его была первой коммерческой инициативой моего директора. Что, в принципе, неудивительно, тогда все их ставили. Но с ларьком ему, можно сказать, повезло. Во-первых, стоял он недалеко от центра, а во-вторых, в отличие от тогдашних уличных уродцев, обычно изготовленных из приваренных к швеллеру листов железа, нашей фирме от, не так давно сдохнувшей «выездной торговли», достался профессиональный торговый павильон, настоящий маленький магазинчик.

Сам офис располагался в недавно переделанном под кабинеты бывшем заводском актовом зале с оставшимся соответствующим антуражем. Мне все эти высокие лепные потолки, полированный паркет и огромные хрустальные люстры сильно напоминали загс, куда я весь прошлый курс по переменке таскал своих одногруппниц подавать фальшивые свадебные заявления для получения талонов на заветную отоварку в «брачке». Популярное было тогда среди студентов занятие. Но, в общем-то, со стороны всё у нас в офисе выглядело достаточно солидно. Возле входной двери гордо красовалась табличка «Первая Энергетическая Компания».

Состоял офис из двух кабинетов, причём первый был проходной. В нём под большим цветным постером «Эллен и ребята» сидела нанятая чуть раньше меня секретарша Марина, смазливая лохиня с глупыми газельими глазами, беспрерывно жующая с открытым ртом появившуюся недавно забугорную жвачку «Love is…». Что происходило вокруг неё она особо не понимала, да и не старалась понять. В первый же свой рабочий день я ей задвинул, что, насколько мне известно, наша фирма учреждена для торговли чебурашками, которых шефу будут поставлять из белорусских лесов, где, собственно говоря, чебурашки и водятся. А под вечер случайно услышал, как она на полном серьёзе излагает эту версию какой-то своей подруге по телефону. Телефон стоял перед ней - новенький «Панасоник», по которому она обычно отвечала заученную фразу:

- Нет его, вышел «Мерседес» проверить... А кому перезвонить-то?

Директора она боготворила и при его появлении заметно краснела. Но, в принципе, существо она было безобидное, и всё своё свободное время я торчал возле её стола. Тем более, что там я, по крайней мере, не мёрз.
Во втором же кабинете, где располагался сам директор, всегда стоял ощутимый морозец. Причиной тому было стоявшее в левом углу кабинета невиданное по тем временам чудо - кондиционер. После покупки, думая, что именно так он и должен работать, директор установил его на самое последнее деление, где была нарисована голубая снежинка. Спорить с шефом было особо некому, поэтому в его кабинете холодно было как в вытрезвителе. В правом углу стояла кадка с другой входившей в обиход новинкой - вечнозелёным деревом из искусственной зелени, которое упорно поливала приходившая по вечерам уборщица. Один раз я даже видел, как она, цепко ухватившись, втихаря вырвала пару листочков на рассаду, спрятав их в тряпочку.

Посреди комнаты находился стол, на котором стояла другое заграничное диво - бэушный PC 286 с треснувшим снизу монитором, который шеф включал, когда садился играть на нём в тетрис. Сбоку от стола с компьютером стоял шкаф для документов, за стеклянными дверцами которого заманчиво посверкивали яркими этикетками диковинные разноцветные ликёры «Кюрасао». Время от времени, когда директору надоедало играть на компьютере, он вставал и по очереди вытаскивал бутылки из шкафа, задумчиво рассматривая сквозь них видневшийся в окне кусочек улицы. После чего уровень его деловой активности даже несколько повышался, и директор начинал звонить «по делам». Хотя, дел-то, надо сказать, как раз и не было и, затарив с утра ларёк, добрую часть рабочего дня мой начальник мучался вечным вопросом передовой русской интеллигенции - Чё делать?

Делать ему, в основном, было тупо нечего. Помимо ларька и дядиных тарифов вся деятельность фирмы сводилась к каким-то случайным сделкам, случайные товары покупались у таких же начинающих предпринимателей и продавались случайным людям. Всё это гордо именовалось посреднической деятельностью. В ходу тогда было построение цепочки от владельца товара до конечного покупателя. Там могли находиться совершенно разные фирмы и люди, но бывало, что всё каким-то волшебным образом срасталось, и в конце каждый мог получить свою малую дольку. Вот и наша контора участвовала тогда во множестве таких, по большей части беспонтовых операций и даже умудрялась иногда чего-нибудь продавать.

Схема работы была простая: по рекламе находился потенциальный покупатель, которому нужна была некая продукция, за которую он может рассчитаться каким-либо своим товаром, который в свою очередь пользуется спросом у какого-нибудь третьего или четвёртого лица, часто размещавшего своё объявление в той же самой газете. Оставалось только свести нужных продавцов и покупателей. Самое интересное, что некоторые сделки всё же прокатывали, причём с нашей нехилой наценкой. Но чаще всего посредническая цепочка трагически разрывалась, оставив большинству горе-участников лишь фантомную боль по упущенной выгоде, которую они, как правило, уже успевали посчитать, а некоторые и потратить.
*

Ларёк же работал как часы и, как мне теперь кажется, он один и приносил реальную прибыль. С утра мы с оптовых баз подвозили в него всё то фуфло, которое тогда пользовалось спросом: пепси, пиво багбир, сигареты (магна, бонд и мидвест), цветные презервативы, растворимые соки зуко и юпи, жвачки турбо, коробки с пакетиками сушённых бананов, шоколадки топик, конфеты мамба и прочие деликатесы, некоторые из которых уже и не вспомнишь. Алкоголь потяжелее завозили даже два раза в день: ликёры, водку маккормик и распутин. Наверняка всё это было левое-прелевое, но кому тогда могло прийти в голову, что когда-нибудь товары будут проверять на предмет контрафакта?

Самое замечательное, что, на мой взгляд, было в ларьке это наша продавщица Танька. Продавщицей была она одна, лишь по воскресеньям подменяясь дочкой бухгалтерши. Работать в ларьке ей, по-моему, нравилось. Зарплату ей платили небольшую, но она неплохо добирала на ночных продажах, ведь ларёк был открыт до часу ночи. До этого Танька трудилась на нашем моторном заводе, где она собирала корзины сцепления для «москвичей».

- Я с корзинкой - говорила она - прошла Крым, Рым, Берлин и Токио. Как Красная Шапочка.

Лет ей было немногим за тридцать. Довольно привлекательная для своего возраста разведёнка, хотя уже с некоторой долей осенней усталости в глазах. Меня она всегда поражала перлами, которые с невозмутимым видом без труда выдавала на любое происходившее событие или реагировала на просьбу покупателей. Вот только некоторые из них, которые я сейчас могу припомнить:

- Двери закрывайте - жёны изменять будут!
- Вы зажигалку или покупайте или на место ложьте. Я не Прометей всем огня бесплатно давать!
- Ты почему мимо урны бросил?! Вот из-за таких рождаемость и падает, никто попасть не может!
- Как я вам, молодые люди, икру в вобле нащупаю?! Я вам что - гинеколог?

Вторым нашим работником в ларьке был, навсегда победивший анорексию, охранник Володя. Патологический, по сути, бездельник, как и большинство своих собратьев по профессии. Девяносто процентов своего рабочего времени Володя неторопливо натирал специальной бархоткой свой перстень-печатку, похожую сбоку на лёгкую шахматную фигуру. Тогда, кстати, работать в охране было даже, в какой-то мере, престижно. Это сейчас у нас полстраны охранники, в каждом городе поутру одна картина - толпа мужчин в камуфляже домой с узелками бредёт с дежурства, половина с похмелья.

Видно было, что Танька ему нравилась, он всячески её опекал и очень стремился завоевать её расположение, часто встревая в ссоры с покупателями, приключающиеся по причине её острого языка. Танька же периодически его обламывала.

- Какой целоваться, Володя? - смеялась она - от этого ж только пломбы вылетают.

Володя приглядывал за директорским мерсом, что стоял сбоку от ларька, днём - чтобы не спёрли антенну, а по вечерам, когда становился заметным мигающий красным цветом маячок сигнализации, следил чтобы не пинали по дверям и колёсам. Сигналки тогда только появились, и пнуть по машине, чтоб она заорала на разные голоса, многие прохожие считали удачной мыслью.
Ещё одним охранником в нашем ларьке числился какой-то тайный индивидуум, которого велел оформить туда дядя директора. Ну, вы понимаете, куда ж без них было…
*

Всю первую свою трудовую неделю я проездил с директором на его пепелаце. Первый день на заднем сиденье, а потом, когда директор осознал, что при такой езде он сам больше похож на моего водителя, и рядом. Начиная со второй недели, он уже периодически сажал за руль меня. Я бы лицемерил, если бы утверждал, что такое занятие меня не радовало. Пару раз мне даже удалось засветить из мерса свою физиономию знакомым, что весьма укрепило мой статус «на районе». Кроме этого мы отвозили бухгалтерше печать, накладнушки, счета и прочие важные для бизнеса документы. Вся эта движуха была, по сути, беспонтовая и сейчас всю эту деятельность легко заменили бы факс с электронкой, но тогда всё это казалось абсолютно естественным.

Как правило, пару раз в неделю Директор обычно надумывал посексовать и тогда мы катили к его полюбовнице. Он, как и большинство рано женившихся мужчин, земную жизнь пройдя наполовину, успел ко второй половине обзавестись настоящей своею любовью. Его femme fatale была средних лет красавицей модильянистого типа, с зелёными, как у беды, глазами. Выглядела она, надо отдать ей должное, очень даже ничегошно. Когда мы заезжали за ней, и я пересаживался назад, то переднее седушку приходилось даже отодвигать, чтобы влезали её длинные, в розовых лосинах ноги. Городская секс-индустрия по сравнению с нынешними временами была на зачаточном уровне, поиски спонсора считались тогда в обществе определённой нормой, и такие старлетки пользовались тогда довольно устойчивым спросом у появляющегося предпринимательского класса. Позже с появлением интернета и индивидуалок спрос на услуги подобных дам резко снизился.

Домашнего телефона у неё не было (о сотовых тогда даже не слышали) и для того, чтобы их рандеву состоялось, мы вначале подъезжали к магазину стройтоваров, куда я заходил высмотреть её мужа, лысого и унылого типа, работавшего там продавцом. Удостоверившись, что нужный объект на месте, мы шумахерили к пансионату директорской крали, заскочив по дороге в свой ларёк, где шеф обычно выписывал на себя вафли «Кукуруку», ликёр «Амаретто», сигареты «Магна» и пачку презервативов, (а иногда, исходя из каких-то собственных своих соображений, он брал две), после чего мы летели к его фаворитке. Условившись со мной, вернуться часа через два-два с половиной, он поднимался наверх, а я оставался в мерсе. Несмотря на все свои грандиозные планы, возвращался он уже максимум через часик, и мы уже не торопясь, тащились в офис. В «бункер», как говорил директор.

В случае же когда лысого на месте не было, мы разворачивались обратно, либо ехали на озеро Андреевское мыть машину. Доступ к воде тогда был свободный и мы, искупавшись, до блеска натирали директорский мерс кусками поролона. Толкать после наш унитаз по песку одному было невозможно, и я обычно просил помочь кого-нибудь ещё, внося в сонную жизнь пляжа определённое разнообразие.

Иногда, домчав до города, мы не ехали сразу в офис, а специально ехали прокатиться по нашей главной городской артерии - улице Республики. Это кажется сказкой, но машин тогда было мало и можно было гонять днём по городу из конца в конец как духу божьему над водою. Тем более что тогда на дорогах народ от иномарок просто шугался в разные стороны. Сейчас, когда любая девочка на ренушке готова без проблем протаранить подвернувшуюся ей на пути «каешку», в это верится с трудом, но так и было.

Езда вообще, надо сказать, была достаточно комфортна. Теперешняя ситуация, при которой кто на дороге пропустит тот кунак, а кто подрезал - кровник, создалась лишь с введением автокредитования, когда на дороги выехал легион соплижуев на кредитных застрахованных авто… Ну, вы помните…

Время от времени мой начальник вывозил свою даму сердца прогуляться, правда, выбор мест для отдыха тогда был довольно ограниченным, это сейчас в Тюмени кафушек как в Париже. А в те времена какие-либо светские мероприятия почти не проводились (вероятнее всего по причине полного отсутствия светского общества) и все развлечения сводились к походу в один из трёх-четырёх тюменских ресторанов, бывшими тогда центрами городской цивилизации.

В зале представители многочисленных блаткомитетов, соседничали с деловыми, челноками и этническими авторитетами. Среди тогдашнего тюменского бомонда считалось естественным ходить в рестораны в спортивных костюмах и сдвигать столики с понравившимися соседками, а главным показателем, демонстрирующим особую утонченность во вкусе, был вопрос к принёсшему заказ официанту:

- Слыышь, а ты сам-то будешь это хавать?!! - и рефреном - Нет, ты скажи – ты сам-то будешь это хавать?!!

Дамы у всех были примерно одинаковые: прокуренные красавицы-потаскухи с химзавивкой, вульгарным макияжем (Матисс отдыхает) и пошлыми манерами, которые тогда, впрочем, были в порядке вещей. Некоторые из наиболее изысканных и продвинутых девиц дружно тестировали появившиеся тогда светящиеся клипсы, что, по общему мнению, придавало им вполне загадочный и мулинружевский вид.
Представления людей о прекрасном всегда обусловлены особенностями их общественного бытия, поэтому сей нарисованный эстетический идеал на тот момент полностью соответствовал общепринятым канонам.

Наверное, учитывая всё это, директор туда обычно не совался, предпочитая тихариться с возлюбленной в кафешке «Белая сова», что открылась тогда на выезде из города.
Договорившись с ней заранее, мы забирали её на углу в двух кварталах от её дома, где она ждала нас у «хлебного», нервно прохаживаясь там как Фанни Каплан по заводу Михельсона.

Сейчас «Сову» уже перестроили, а тогда её внешний вид был довольно эклектичен, и сама постройка походила на дом, где прятали Бен Ладена. Интерьер тоже соответствовал. Стены, оклеенные обоями под шелк, украшали дешёвые картинки в позолочённых рамках. Зал разделялся на кабинки с арками из крашеной и покрытой лаком фанеры.
Музон играл тоже клёвый: «Комбинация», «Технология», «Мираж» и тому подобное. Но сервис был на высоте - всё вкусно и быстро и я всегда наедался там на халву, как щенок на помойке. Тогдашние повара ещё не научились делать порции гомеопатическими, присвоив им мудрённые иностранные имена, как это сейчас повсеместно принято. В каждой кабинке на столе лежала книга жалоб и предложений, и наша зеленоглазая дама всегда писала туда отзывы, которые я потом с удовольствием перечитывал: - Сидели у вас в cаве. Ели люляки баб. Очень понравилось.

Посетив «Сову» мы, если позволяла погода, обычно сворачивали на озеро искупаться. Назад в город, толкнув мерс, за руль садился я, а мой директор с полюбовницей садились ворковать на задние сиденья. Через некоторое время, судя по доносившемуся оттуда директорскому хрюканью, там начинало происходить нечто глубоко интимное. Везти их я старался медленно и только через час подвозил к тому же «хлебному», где, напоследок красиво поцеловав шефа с неистовой компрессией русской драматической актрисы, его пассия выходила из машины и дальше до своего пансионата шла уже пешком, высоко вскидывая колени и на ходу поправляя свои живописно растрепанные волосы.

- В бункер - вздыхал директор.
*
Тот день я запомнил хорошо, что, неудивительно учитывая высокую динамику произошедших в течение его причинно-следственных событий, в результате которых мне довелось первый раз в жизни побывать в соседнем с нами Екатеринбурге..

- Ой, там такое! Гудит как улей родной завод - закатила глаза Танька, когда я с утра появился на работе, - Иди скорее, тебя шеф уже спрашивал.

Гудело всё как раз из-за Таньки. Как выяснилось, прошлой ночью наш Володя, не разобравшись, отлупил у ларька двух молодых людей, покупавших у Таньки три бутылки водки Diamond. Отлупил, неправильно истолковав их фразу:

- Дайманда, три флакона.

Обычно все называли эту водку "Димон".

Пострадавшие умники на беду оказались какими-то мажорами и, пообещав Володе, что его сексуальная жизнь вскоре разнообразится, скрылись в ночи на папиной «девятке», с визгом переключая скорости и оставив после себя лишь черный дымящийся след на асфальте…
Видно сразу же и попёрли жаловаться папикам.
По хорошему, в такой ситуации, на месте родителей нужно было выдать сынкам пару подзатыльников по жёсткому диску, чтоб не шарились по ночам за водкой и делу конец. Но один из отцов, видимо, так не считал и с утра подключил к этому делу свою «страховую компанию».

Поэтому, то утро в нашей фирме и началось с разборок. Володе от греха велели втаптывать домой, что он и сделал, слившись с несвойственным ему проворством. Когда я поднялся в офис, то помимо нашей секретарши обнаружил там сидевшего на стуле у двери директорского кабинета незнакомого парня спортивного вида, на которого испуганная Марина таращилась, словно девственница на вич-инфицированного насильника. За дверями у шефа что-то гневно бурчала подъехавшая мажорская крыша.
В ответ им также гнусаво бубнили присланные директорским дядей «наши». Маринка подслушивала этот диалог, затаив дыхание. По-видимому, переживала за директора. Спортсмены свалили где-то минут через десять. Спустя ещё минут пять выглянул запаренный директор и позвал меня к себе.

- Падай в капсулу - он протянул мне ключи от машины - надо на вокзале одного человека встретить. Он со Свердловска через час на поезде приезжает. Зовут его Григорий Иванович, стой на площади, он сам к тебе подойдёт. Встретишь, привози сюда. Вот тебе на горючку, заправься.

На вокзал я успел вовремя и даже успел заправиться и прокатиться мимо находившегося сбоку от вокзала почтового участка, по пути посигналив бывшим коллегам. Они как раз тусовались там в курилке и, увидев меня за рулём мерседеса, дружно вылупили глаза от удивления. Тогда появиться на мерсе было просто бомбой, это сейчас никого никакой машиной не удивишь. Довольный произведённым эффектом я подрулил на площадь и вскоре ко мне подошёл здоровенный мужик в годах, в костюме и с портфелем.
- Иваныч - протянул он руку. Рука была тоже огромная, ручища я б лучше сказал. Когда мы подъехали к офису, то нас на улице уже ждали директор с дядей. Меня они отправили помогать Таньке, а сами повели гостя в офис.

На обед я повёз их всех вместе в «Сову», где шеф с дядей на пару всячески облизывали гостя. По оказываемым ему знакам внимания было заметно, что он был для них очень важен, дядя даже заказал для «гостя с Урала» песню. Как я понял Иваныч приехал к нам утверждать те самые тарифы, ради которых и открывалась наша фирма. Пили они коньяк «Три бочки», причём Иваныч несмотря на возраст пил больше всех, но не пьянел, что, впрочем, было немудрено учитывая его медвежью конституцию.

Проторчали мы там часа три. Сперва они обсуждали дела, но понемногу, как это обычно бывает за столом, разговор дошёл и до женщин, а точнее до падших женщин, которые тогда только появились по тюменским баням и саунам. Ныне, когда в любой бане имеются собственные штатные куртизанки, а в каждом населённом пункте есть своя объездная, где пасутся «сосущие в терновнике», в это верится с трудом, но, тем не менее, раньше их не было. Наш гость, как выяснилось, ещё не имел опыта общения с профессиональными жрицами любви, но как бы был не против даже на старости лет получить оный, а заодно и подписать те самые заветные тарифы.

Поэтому когда мы вернулись в офис, то директор велел Марине подыскать сауну или баню подходящую ему для отдыха с гостем такого высокого уровня. Сами же они проследовали в кабинет директора, где продолжили поить гостя с Урала коньяком.
Получив такое ЦУ от директора, наша секретарша Марина начала обзванивать сауны, всем своим видом выказывая неодобрение планируемому бесчинству. Лицо у неё при этом было такое, будто её саму глотать заставили. В результате непродолжительных поисков она заарендила сауну на заводе сантехзаготовок, презентовавшую себя как «элитную».

Примерно через полчаса деловая часть встречи, по всей видимости, завершилась, и кабинет шефа покинул его довольный дядя, подмигнув напоследок сердитой Маринке. Ещё минут через пятнадцать вышли шеф с Иванычем и все вместе мы спустились к нашему ларьку, где, взяв упаковку баночного пива, двинули в сауну.

- Надо же - увидев Иваныча, сказала Танька - такой большой и без гармошки.
*

На скамейке возле дверей сантехзаготовок, в позе врубелевского демона, сидел на корточках охранник в камуфляже. Увидев наш мерс, он вскочил и привёл администраторшу, пышную тётку с претензией на элегантность, вышедшую к нам с дежурной улыбкой:

- Отдохнуть к нам? В элитную? Сейчас Виталик подойдёт, всё организует, проходите за мной.

Идти нам пришлось мимо бара, где за стойкой скучала одинокая миловидная деваха и мимо двух других, по всей видимости, «неэлитных» саун, одна из которых была совсем рядом с нашей. В её открытую дверь было видно стол, за которым расположилось несколько накачанных типков криминального вида. Стараясь на них не глядеть, мы подошли к нашей двери, ключ от которой нам вручила администраторша.
В том, что наша сауна была элитной, не было никаких сомнений. Об её элитарности говорило всё - плакаты Ван Дамма и Саманты Фокс на стенах в двух комнатах отдыха, мягкая мебель, музыкальный центр и видеодвойка Фунай, мигавшая в углу красным глазом недобитого терминатора.

На стол мы поставили привезённый с собою Туборг, а в музыкальный центр, чтобы не злить быков за стенкой, воткнули кассету Шуфутинского. Судя по их грозным рожам, в дыню они могли дать из самых общих соображений.
Сама парилка была в отдельном помещении, где был небольшой, обложенный кафелем бассейн и стояло несколько мягких кушеток с простынями на них. Видимо там обычно и происходило всё то, что Мопассан возвышенно называл в своих, довольно смелых на тот момент произведениях, неземной страстью.

Подошедший вскоре Виталик оказался тощим и пронырливым шнырём с бегающими глазами. Волосы у него были длинные, а в левом ухе была серьга в виде пацифистского значка. Вероятно, он был каким-то неформалом.

- Нам гостя нужно уважить - кивнул ему шеф на Иваныча.
- А какие гостю нравятся? - деловито осведомился тот.
- Давай блондинку вези…. получше - буркнул ему Иваныч, недоверчиво глядя на его серёжку, которую он явно принял за признак латентного гомосексуализма.
- Ну, одна блондинка ещё не секс, ещё не секс - фальшиво протянул Виталик, сделав ударение на слове «одна».

Иваныч на миг задумался, взглянул на часы и, решив, по всей видимости, осуществить все свои тайные эротические грёзы, заказал Виталику двоих, поинтересовавшись у него при этом:

- Что, прям бери и делай что хошь? -
- Что хочешь, только не бросай их в терновые кустики - отшутился Виталик и исчез.
*

Мы сели пить пиво и где-то уже через четверть часа на пороге, «дыша духами и туманами», возникли ведомые Виталиком профессионалки. Появились они довольно эффектно, используя весь набор стандартных сексуальных раздражителей - кудри, чулки, каблуки и т.п. Надо сказать, это были первые увиденные мною продажные женщины, и впечатления от них были самые позитивные. Вначале ведь все считали, что проститутки должны быть по определению красивущими как в тех западных фильмах, где мы все их до этого видели. Такие туда и шли. Сейчас, когда в сауну привозят стадо набранных по соседним деревням носорогов, об этом уже никто не вспоминает.

Виталик, получив деньги, дематериализовался, пообещав заглянуть через часик. Иваныч с привезёнными им девицами проследовал в парилку, закрыв за собой дверь, а мы с директором снова плюхнулись в кресла допивать пиво.
Но не успели мы с ним докурить сигареты, как из сауны донёсся возмущённый вопль:

- Вы кого привезли?! Кого привезли?! - Иваныч выбежал к нам босиком, замотанный в простыню, словно римский патриций. На левом плече у него была татуировка в виде русалки в армейской пилотке. Суть его претензий сводилась к следующей фразе:

- ЛЫСЫХ привезли!!!

Редко когда потом я слышал равный по силе эмоционального воздействия крик. Иваныч определённо был не в курсе изменившихся тенденций в intim hair.

- Давай нормальных, нах… мне эти больные! - возмущался он.

Директор резво вскочил и начал его успокаивать, обещая сейчас же позвать нашего волосатого сутенёра и потребовать у него не менее волосатых работниц. Вероятно, дальнейшие события и развивались бы по такому сценарию, если бы не случившееся в следующие секунды происшествие, остановившее все пламенные сентенции и вообще повлёкшее за собой полное изменение амурных планов «гостя с Урала».

А произошло следующее - высказав своё негодование, Иваныч развернулся и направился к бассейну, по пути размахнувшись, чтобы пнуть по стоявшей на полу пустой пивной банке. По банке он, к несчастью для себя, промазал, но зато поскользнулся и, выдав весьма сложный набор телодвижений, обрушился на пол, умудрившись при этом приземлиться на свою же собственную ногу. Нога при падении явственно хрустнула, после чего Иваныч выпучил глаза, широко открыл рот и заорал как Джельсамино.

Мы с директором даже слова сказать не успели, как всё это случилось. Нога его начала опухать прямо на глазах, стремительно достигая в колене размеров футбольного мяча. Иваныч ревел как трубадур. Ситуация быстро выходила из-под контроля и директор решил взять её в свои руки.
Первым делом он пнул по двери в парилке и велел выглянувшим на крик девкам исчезнуть. Шлюх тут же унесло как Элли с Тотошкой. Иваныч перестав на мгновенье вопить, проводил юных прелестниц взглядом полным боли и инфернальной тоски.
Затем, после кратких размышлений директор надумал положить Иваныча на кушетку и таким образом вынести его наружу. С большим трудом напялив на него костюм, мы погрузили мы его на кушетку, еле-еле вытащив её за дверь. Весил он точно не меньше пианино.

В соседней сауне братки лупили нашего Виталика. Тот плакал и обещал им «субботники». Совсем не бить сутенёра в то время было, по меньшей мере, моветоном. А тут им ещё такой колоритный подвернулся….

Увидев Иваныча они на минутку бросили Виталика и выглянули за дверь.

- А чё ногами-то вперёд тащите? Смотри, дядь, зажмуришься, примета плохая, - они дружно хохотнули.

Но потом, войдя в положение, даже послали двоих помоложе, чтоб те помогли нам дотащить Иваныча до выхода. Дальше мы, кое-как загрузив его в наш пепелац, двинули в старую ещё травматологию на Ленина. Иваныч поутих, но периодически издавал продолжительные стонущие звуки, напоминающие тирольские напевы. К счастью доехали мы быстро. В регистратуре сидели две смешливые, похожие на ангелов, медсестры. Мы рассказали им о происшедшем с нашим командировочным несчастном случае, и они сразу же отправили нас на рентген.

- Мать - земля моя родная - присвистнул дежурный врач, взглянув на снимок из рентгенкабинета - гипс-то на лимите. Перелом у тебя, батя.

Гипсовал он ногу минут сорок, насвистывая при этом что-то мажорное. Потом доктор выдал Иванычу пару таблеток и прописал полный покой. Загипсованная во всю длину нога Иваныча стала походить на знаменитую Пизанскую башню. Самое ужасное было то, что штанина на эту ногу уже никак не налазила, и с минуту с ней промучившись, нам пришлось заткнуть её ему за пояс. Вид при этом у Иваныча получился, мягко говоря, нетривиальный. Директор хотел отвезти его на ночь в какую-нибудь гостиницу, но Иваныч отказался.

- Давай домой, - махнул он рукой, - погостил уже…
Когда мы вели его мимо регистратуры, то стоявшие за стойкой весёлые врачихи высунулись и, улыбаясь, посоветовали ему в следующий раз быть осторожнее в командировках.

- Тьфу, бляди, - выйдя за дверь, сплюнул Иваныч.
*

К вокзалу мы подъехали уже в полной темноте. Купив Иванычу в кассе практически последний купейный билет на ближайший поезд до Свердловска, мы за полтинник доштырились с носильщиком, который, погрузив гостя с Урала на свою тележку, довёз его до самого перрона. Там было безлюдно. Лишь местами фланировали личности замаскированные под праздношатающихся дам разного возраста. Тоном человека продающего уворованный с приисков килограмм плутония они шепотом предлагали водку и различные продуктовые дефициты. Опасались они, по-видимому, пары серых мусоров-побирушек, что, словно связанные тюремными браслетами, вместе бродили по перрону. Увидев нашу процессию, они подошли поближе. У одного из них из сапога торчала видеокассета, а второй держал в руке целлофановый пакет с жареными карасями.

Они даже обрадовались хоть какому-то развлечению и довели нас до места предполагаемой остановки нашего вагона, идя впереди нашей тележки.
Поезд мы ждали минут двадцать. Директор ушёл покупать у тёток коньяку в дорогу. Иваныч молча сидел на своём портфеле, белея в темноте загипсованной ногой и мрачно смотрел на великое таинство межполового общения, что демонстрировали ему двое собак-любовников обосновавшиеся рядом на рельсах.

Когда подошёл наш поезд, то директор о чём-то переговорил с блондинистой проводницей и подозвал меня к себе.

- Ты давай всё-таки, не в службу, а в дружбу, с Григорием Ивановичем скатайся. Мало ли что… Я позвоню, там встретят, а ты первой же лошадью обратно...

По моему мнению, которое, впрочем, никого не интересовало, ехать мне с ним не имело особого смысла, но и отказаться было неудобно. Особенно после слов о дружбе.
*

В купе, куда мы с директором завели Иваныча уже сидели двое. Бабулька в жёлтой футболке с надписью «Мы остановим гепатит В!», читавшая вслух книжку-сонник, и её внук лет четырёх-пяти от роду, весь в пятнах от ветрянки. Мы соорудили Иванычу что-то типа ложа из матрасов и подушек, и он уселся в него как в кресло. Сам я залез наверх. Директор выдал мне денег и бутылку коньяку для Иваныча, распрощался с ним и откланялся, а мы поехали.
Бабуся, в общих чертах расспросив нас о случившемся, перешла в соннике на слово «баня».

Положение обострялось наличием в купе её внука. Не знаю, что творилось в его маленькой измазанной зелёнкой голове, но, увидев замотанную бинтом ногу Иваныча, он схватил бабулю за руку и громко прошептал:

- Бабушка, это что - МУМИЯ?

И вот почти целый час, этот гадёныш, не переставая, продолжал хныкать:

- Бабушка, это мумия, баба, пожалуйста, убей мумию, бабушка, ну, пожалуйста - канючил он, покуда не отрубился.

Бабуля, видимо привыкшая к его нытью, особо не грелась и продолжала изучать сонник, зачитывая Иванычу самые интересные, с её точки зрения, места. Уютно стучали колеса, позвякивала ложечка в стакане, а она монотонно бормотала:

- Парилка во сне означает, что Вас ждёт нехорошая компания. А если Вы поскользнулись в бане, будьте готовы к некрасивому поступку со стороны домочадцев. А вот сон о парении в новой бане снится завистливым людям, - бабуля сама начала потихоньку заплетаться и, наконец, тоже заснула.

Иваныч с интересом прослушавший всю эту информацию, отхлебнул коньяку и поднял голову на меня.

- Не берёт, спирту бы…. Он достал докторские таблетки и запил их очередным глотком коньяка - Ты когда-нибудь спирт пил?
- Один раз - вспомнил я хладокомбинат - ожог с обморожением получил.
Иваныч впервые за всё время взглянул на меня с уважением.
- А так чтоб чёртики приходили пил? - он помолчал и добавил - а я пил.
Мне стало интересно, и я спросил:
- Ну и что, к вам приходили?
- Черти нет - он помолчал, - Валерка приходил.
- Какой Валерка? - не понял я.
- Валерка из «Неуловимых мстителей» приходил, в очках, - Иваныч гнал уже конкретно.

- Обостряга - подумал я и решил больше ситуацию не провоцировать и молчать как в плену у фашистов.
К счастью Иваныч, приговорив больше половины бутылки, вскоре погрузился в сон, держа перед собой коньяк, словно философ, любующийся цветком лотоса, и я вздохнул с облегчением.

Вот так мы и доехали. Ранним утром прибыли в Екатеринбург, где по приезду к нам в вагон зашли двое встречающих Иваныча молодых людей, и все вместе мы благополучно выгрузили его из вагона.

- Ну, - Иваныч, прощаясь, крепко сжал мне руку, - давай. С блондинками, смотри, осторожней, они несчастье приносят.
*

Город я тогда толком и не посмотрел, после всего вчерашнего зихера и наполовину бессонной ночи сам я уже был как усталая подлодка. Побродил вблизи вокзала, посмотрел в видеосалоне очередной гнусавый боевик и отправился в кассу покупать билет домой. На обратном пути я успел выспаться и заработать из-за сквозняка насморк. В Тюмени я был после обеда и, хотя директор разрешил мне не выходить, отправился на работу, решив оттянуть реакцию родителей на моё появление.

У ларька курила ничуть не удивившаяся моему появлению Танька.

- А Володи так и нет, сгинул как тень отца Гамлета, одна тряпочка и осталась, - грустно улыбнулась мне она, - посидишь смену со мной сегодня? - я кивнул и пошёл доложиться директору…

Проработал я в «ПЭКо» ещё полтора месяца и уволился уже к сентябрю, когда началась учёба в институте.
*

Вот так, собственно говоря, и протекал тот бестолковый водевиль с моим первым трудовым опытом, весь состоявший из нелепых случайностей, в которых, как известно, обычно и реализует себя некая скрытая закономерность

Впереди меня ждал диплом, безработица, мой первый собственный бизнес, первый автомобиль, первые деньги, потраченные на поездки в столицу, покупку дебильных диоровских костюмов, посещение различных злачных мест и прочие «фальшивые бриллианты», как все эти вещи называл Чехов. Само собой разумеется, все эти чудеса планомерно переросли в проблемы, разборы, подставу друзьями и потерю всего заработанного. В общем, всё как у людей, такое в ту некуртуазную пору было сплошь и рядом. Хотя кому-то, безусловно, повезло больше, некоторые тогда даже на английский футбольный клуб успели заработать.

А потом бурные девяностые закончились. Как хрен с бугра откуда-то возник один, никому не известный подполковник, неплохо знавший устройство гитлеровской Германии с её землями и гаулейтерами. Расставил вместо них своих ворюг-губернаторов и начались крысиные двухтысячные. С их кумовством, наглаженными банковскими чмошниками, семинарами по даче откатов, наседающими мигрантами, ежедневными голливудскими авариями на наших дорогах и прочей другой хренью, которую все вы не хуже меня знаете.

Хотя, безусловно, не всё так плохо. Всё, как полагается, идёт своим чередом, я женился, отучился за речкой, объехал полмира, директорствую, дочка растёт как доллар, жизнь продолжается, я б сказал европейски. По выходным мы всей семьёй ездим, как на работу, в какой-нибудь большущий торгово-развлекательный центр. Берем на первом этаже продукты, катим тележку к машине и сгружаем их в багажник.

После чего, на блестящем эскалаторе поднимаемся на второй этаж, где супруга с дочкой, разбив местность на квадраты, с неослабевающим энтузиазмом прочёсывают местные бутики. Я в это время сижу в какой-нибудь сетевой жрачке, пью беспонтовое безалкогольное пиво и листаю городские глянцевые журналы-поминальники, где надоевший всей Тюмени десяток-другой бизнесменов-эксгибиционистов в сотый раз даёт интервью, рассказывая о своих коттеджах, своих детях-индиго, своих часах, авто и собачках. С видом умудрённого сомелье они разглагольствуют, какое вино они предпочитают пить в это время года, и учат подрастающую офисную биомассу как правильно делать бизнес. Это всё очень интересно.

Затем мы обычно подымаемся на четвертый и идём в кино. Если там нет ничего интересного, то едем домой, ставим машину в забитый двор, поднимаемся к себе, кормим псину, кошку и смотрим телевизор с его бесконечными увеселительными передачами и нынешним биологическим разнообразием ботоксных звёзд. Вечером я беру поводок и выгуливаю собаку. Возвращаюсь домой и жена меня спрашивает:

- Ну, как?
- Нормально - рапортую я - две лужи и куча...

Всё не так плохо. Вот только немножко грустно, словно в старом заброшенном парке аттракционов осенью. Но совсем немножко.

А может это просто тупо возрастное. Конечно, девяностые вспоминаются неоднозначно. Время было такое, во многом жёсткое, не серебряный век. И судеб изломанных хватало и прочих задвигов. Но ведь на то время, по сути, и пришлась молодость. Ностальгия, знаете ли, подлая девица. Несмотря на все заплёты, нет, нет, да вспоминаются времена студенчества. Когда в голове не было никаких траблов, детей, жён, любовниц и можно было идти по городу без забот, девчонкам незнакомым на балконе помахать, а через полчаса, все печенюшки у них сожрать и в койку…

О чём, на самом деле, этот мой рассказик я даже и сам уже не понимаю. Догадываюсь только, что пора с ним закругляться, хорош уж вас мучить. Скажу, буквально, ещё пару слов об участниках тех событий:

Мой бывший директор трудится помощником местного областного депутата, коим, естественно, является его дядя. Облысел. Мерседесу не изменил, ездит на «Гелике». Мы бибикаем друг другу на дороге.

Володю встретил недавно, работает начальником службы безопасности большого офисного центра. Весит уже за центнер, узнал его по печатке. Танька живёт с ним, у них сын-студент, они не расписаны.

Маринка неожиданно нашлась через «одноклассников» - вышла замуж за управляющего омским банком, родила ему двух дочек. Муж старше её на двадцать четыре года. Живут в Черногории.

Года три назад в Паттайе, в баре наткнулся на Виталика. Меня он не вспомнил, просто по пьяни разговорились. Он, как я понял, успел тогда понаделать долгов и свалил из России. Работает замдиректора фабрики по выпуску канцелярии. Жена тайка, дети тайцы. Джип «Чирок», свой дом.

С Иванычем я больше не встречался. Где-то уже в конце девяностых, смотря по телеку концерт, посвященный дню энергетика, увидал его сидящим рядом с непотопляемым рыжим основателем олигархического капитализма в России, в ту пору председателем «РАО ЕЭС». Иваныч поседел, но выглядел всё так же бодро и представительно, словно старый опытный гладиатор.

Ну, вот вроде и всех вспомнил. Жизнь словно мудрая учительница потихоньку расставляет нам всем свои отметки.

Спасибо, кто дочитал.
Всем удачи.

Чтоб не носили передачи.)

© robertyumen

Ультиматум Хемингуэя: "Выбирай, или ты корреспондент, или женщина в моей постели"

Блондинке с чуть вьющимися волосами, ослепительно белой кожей, тонкой талией и стройными ногами дерзости было не занимать.
Марта Геллхорн родилась в семье врача-гинеколога и ярой суфражистки, боровшейся за права женщин. У девочки было трое братьев и она росла сорванцом. С детства Марта писала стихи и рассказы.
После школы она поступила в престижное образовательное заведение - Колледж Брин-Мар, но проучившись год, бросила его и сбежала в Париж.
Богемный Париж тридцатых встретил Марту с распростертыми объятиями: французы оценили шарм юной американки из Сент-Луиса. Девушке предложили работу в модельном агентстве гламурного "Vogue".
Работа модели не пришлась ей по вкусу: встань так, улыбнись, прогни спину, отставь ножку. Скоро она была сыта этим по горло. Бросив работу модели, Марта устроилась в "United Press International" репортером. Тогда же случился ее первый роман с известным журналистом и философом маркизом Бертраном де Жувенелем.
Обаятельный красавчик Бертран, на удочку которого попала Марта, взял ее тем, что стал расхваливать ее бездарный первый роман. Она поверила и влюбилась со всем пылом. Страсти бушевали нешуточные и влюбленные собирались пожениться. Но оказалось, что Бертран женат, а жена отказалась давать ему развод. Беременная Марта решилась на аборт и поставила точку в отношениях.
Обеспокоенные судьбой дочери родители потребовали ее немедленного возвращения домой. Беспутную дочь надо было срочно спасать и мать Марты написала письмо своей сокурснице Элеоноре Рузвельт, жене президента. С ее помощью Марту устроили обозревателем в Федеральную чрезвычайную организацию помощи.
Журналистский талант у девушки явно был. По поручению администрации президента Марта ездила по городам США и написала ряд очерков о том, какие последствия имела Велика депрессия для разных слоев населения. Результаты наблюдений были изложены ею не только в статьях, но и в книге "Бедствие, которое я видела", которые получили высокую оценку рецензентов.
Однажды, зайдя в бар "Sloppy Joe’s" во Флориде вместе с братом, 28-летняя Марта обратила внимание, что на нее смотрит во все глаза крупный темноволосый слегка нетрезвый мужчина с волевым подбородком в засаленной рубашке. Она и понятия не имела, что это известный и любимый ею писатель Эрнест Хемингуэй.
Стремясь привлечь внимание длинноногой блондинки, Хемингуэй зашел с козырей: "Если я угощу вас выпивкой, мне не придется драться с вашим мужем? Я скоро уезжаю в Испанию, воевать с фашистами и снимать с другом фильм о войне..."
Девушка с внешностью голливудской звезды ответила, не раздумывая : "Я непременно поеду в Испанию. А мужа у меня нет, это мой брат". Допив свой напиток, Марта расплатилась и вышла, оставив изумленного писателя в одиночестве.
Она была дочерью знаменитой Эдны Геллхорн, посвятившей свою жизнь борьбе за права женщин, поэтому незамысловатые подкаты Хемингуэя нисколько ей не польстили. Хемингуэй любил рассказывать о том, что "сначала влюбился в ее стройные ноги, а уж потом - в нее саму".
Дома Марта взяла рюкзак, пятьдесят долларов, выпрошенное у знакомых удостоверение военного корреспондента и отправилась в дорогу.
Следующая встреча Марты и Эрнеста произошла тоже во Флориде: "Флоридой" называлась гостиница в осажденном националистами Мадриде. Она просто кишела военкорами всех стран.
Их любовь началась в охваченной огнем Испании. Марта увидела Хэма в военной форме и ее сердце забилось чаще. Она заметила, что страстный роман, начавшийся во время бомбежек, давал ни с чем несравнимое чувство опасности, экстрима, остроты. Много виски, много секса и любви.
Хемингуэй поддерживал Марту, а она видела в нем учителя и восторгалась его смелостью. Впрочем, Эрнест также был покорен отвагой своей новой возлюбленной.
Он довольно жестко критиковал ее за беспомощные первые репортажи, которые называл "розовыми соплями". Марта постепенно оттачивала мастерство и ее статьи об ужасах войны стали хлесткими, узнаваемыми.
Оказалось, что эта трудная и страшная работа - единственная, которая была по ней. Ничем больше заниматься она не хотела, только показывать человечеству зеркало, в котором отражалось его безумие.
Вернувшись из Испании, влюбленные решили не расставаться, но было одно препятствие. Ситуация в жизни Марты повторилась: Хэм был женат, а его супруга Полин не давала развода и угрожала, что покончит с собой.
Хемингуэй купил роскошную виллу Finca Vigia на Кубе и мечтал о том, что они с Мартой заживут семьей.
Развод писателя длился долго. Пожениться Марта и Эрнест смогли только в декабре 1940 года. Геллхорн в начале их брака называли "Хемингуэем в юбке".
Оказалось, что Хэму нравится праздность: он с удовольствием выходил в море на своей яхте Pilar, рыбачил, охотился, устраивал посиделки с друзьями, а по утрам писал роман "По ком звонит колокол", посвященный Марте.
Хемингуэй на войне и Хемингуэй в благополучной мирной жизни - это были вообще два разных человека.
Марта маялась: нежится на солнце и спать в роскошной кровати было так скучно... Она выращивала цветы и не находила себе места. Когда Марта улетела в Европу, где полыхала вторая мировая война, Хэмингуэй страшно разозлился и расстрелял все ее цветы в саду. Эрнест жаловался друзьям: "Она самая честолюбивая женщина из всех, что жили на земле".
Спокойной семейной жизни не получилось. Марта то ехала в Хельсинки, где шла советско-финская война, то в Китай, куда вторглась Япония. Она писала талантливые репортажи, а Хэм мрачнел и пил.
Из-за постоянных разъездов Марты Хемингуэй поставил ультиматум: "Или ты корреспондент на этой войне, или женщина в моей постели".
Марта не хотела быть домохозяйкой, ей было невыносимо в мирной жизни с Хэмом: он оказался неряхой, любителем подраться и не просыхал от попоек с дружками. Эрнест считал, что нет ничего лучше "Кровавой Мэри" на завтрак. Их семейная жизнь продлилась пять лет. Двум сильным личностям было не ужиться под одной крышей.
Геллхорн оказалась единственной женщиной, которая сама ушла от Хемингуэя и подала на развод, не дожидаясь, когда он ее бросит. По законам Кубы все имущество остается оставленному супругу, и Хемингуэй не отдал Марте ни ее пишущую машинку, ни свои подарки. Он не хотел ее отпускать.
Попытки вернуть Марту обратно носили радикальный характер: на встречу с Геллхорн в только что освобожденном Париже Хемингуэй привел целую армию своих поклонников из войск союзников и принялся угрожать жене пистолетом, заявляя, что лучше убьет ее, чем разведется.
На защиту Геллхорн встал Роберт Капа. Некогда близкий друг Хемингуэя, Капа немедленно был объявлен предателем, получил бутылкой шампанского по голове и больше никогда не разговаривал с Хэмом. Примирения не случилось. Хэм женится на блондинке и журналистке Мэри Уэлш.
Через несколько лет после развода с Хемингуэем, Марта сделает еще одну попытку быть счастливой. Она усыновит полуторагодовалого мальчика, купит дом на берегу океана.
Это не внесет в ее жизнь гармонию. Она также, как и Хэм, начнет пить по-черному, станет завсегдатаем местных баров.
В один прекрасный день ей станет страшно: куда она катится? Тогда она примет предложение и выйдет замуж за своего старого поклонника - главного редактора "Тimes" Томаса Стэнли Меттьюса.
Она попробует себя в роли жены и примерной матери двоих детей ( у Томаса от первого брака был сын). Это потребует от Марты мобилизации всех сил и через год она будет рыдать в кабинете психиатра, повторяя, что готова убить своих детей и мужа. Томасу надоест такая жизнь и супруги разведутся.
Марта еще не раз попытается остепениться. Купит девятнадцать домов в разных местах планеты. Обустроит их в своем вкусе, но не проживет ни в одном и нескольких недель.
То же и с личной жизнью. До глубокой старости она сохранит стройную фигуру, оставаясь всю жизнь в одном и том же весе - 52 килограмма. Случайные встречи, бары, виски, сигареты, мотели, и снова бесконечные дороги войны.
За шестьдесят лет карьеры в журналистике Геллхорн не потеряла чувства сострадания к жертвам конфликтов, напоминая своим читателям, что за боевой статистикой скрываются судьбы реальных людей.
Ее репортажи об освобождении Дахау потрясли весь мир. Марте было 81, когда она в последний раз работала военным корреспондентом. Панама стала последней из войн Марты Геллхорн.
В Америке в честь Марты выпустили почтовую марку и учредили ежегодную премию для журналистов.
Узнав, что неизлечимо больна и болезнь вот-вот победит ее, Марта приняла душ, надела красивый комплект одежды, постелила чистое постельное белье, включила любимую музыку и проглотила капсулу с цианидом. Это произошло 15 февраля 1998 года. Ей было 89 лет.
Марта была официально включена в пятерку журналистов, которые оказали самое большое влияние на развитие американского общества в XX веке.

Доктор online ©

Блондинка заходит в строительный магазин, долго растерянно рассматривает стенды с гвоздями и топорами…
Продавец-консультант решил прийти на помощь:
— Девушка, вам что-то подсказать?.
Блондинка:
— Да, скажите пожалуйста, у вас долбоебы есть?
Продавец опешил, потом нашелся:
— Есть, вон два (показывает на коллег), могу трех из соседнего отдела привести. Всех будете смотреть?
Блондинка:
— Ой, нет, простите, ДЮБЕЛЯ!